СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КАТЕГОРИЙ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА: ПРЕДМЕТ, МЕТОД, ИСТОЧНИКИ И ФОРМУЛЫ ПРИКРЕПЛЕНИЯ В ПРАВОВЫХ СИСТЕМАХ РОССИИ И АВСТРАЛИИ

Перед началом проведения сравнительной характеристики разных правовых систем в области международного частного права, необходимо отметить, что рассматриваемая отрасль права носит интернациональный характер, а, следовательно, доктринальные начала относительно едины.

Дефиниция «международное частное право» (private international law) первый раз была представлена и использована профессором права Гарвардского университета, судьей Верховного Суда США Джозефом Стори [1] и применялся как синоним широко распространенного понятия «conflict of laws». В дальнейшем, приблизительно после 1850-х годов, термин «международное частное право» был признан и в государствах Европы (droit international prive, international privatrecht, diritto internazionale privatо и т.д.). Англосаксонская правовая система (прецедентное право, общее право) и романо-германская правовая система (континентальное право) понимают под рассматриваемым термином систему коллизионных норм национального законодательства, применяющихся в случаях, когда имущественные и неимущественные отношения частных лиц осложнены иностранным элементом.

В Австралийской научной юридической среде под международным частным правом (далее – МЧП) в широком смысле понимается государственное право, занимающееся делами с иностранным элементом [2]. МЧП обычно считается внутренним правом, даже если оно имеет международное происхождение. Международное частное право — это режим правовых принципов, применяемых австралийскими судами в делах, имеющих соответствующий иностранный элемент, который может быть фактом или стороной, связанной с иностранной правовой системой.

В Российской юриспруденции понятие «международное частное право» появляется примерно в тот же период времени как в США и Европе. Весомый вклад в развитие данного направления внес российский юрист Ф.Ф. Мартенс, который считал, что «международное частное право есть органическая часть территориального гражданского права страны…» [3].

Источниками МЧП как в России, так и в Австралии являются нормы национального законодательства, например, Закон РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» [4] и International Arbitration Act 1974 No. 136 [5], международные договоры, такие как: Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция 1980 года), UCC 1971 (Всемирная конвенция об авторском праве) и другие. Источником МЧП также являются международные обычаи, например, когда вес брутто является детерминантой цены товара. В Австралии к источникам МЧП также относится судебная практика.

Что касается предмета МЧП, то подходы к его определению одинаковы как в Австралии, так и в России и заключаются они в том, что объектом регулирования данной отрасли права являются имущественные и личные неимущественные отношения в рамках гражданского, трудового, семейного
и иных отраслей права, осложненных иностранным элементом. В связи с тем, что понимание содержания категории «иностранный элемент» исследовалось юристами-международниками параллельно и одновременно в разных странах, то раскрывается оно в правовых системах сравниваемых стран одинаково и подразумевает под собой следующее:

1. Объект правоотношений расположен на территории иностранного государства;
2. Субъект правоотношений является гражданином иностранного государства (физическое лицо) или же зарегистрирован в иностранном государстве (юридическое лицо);
3. Юридический факт, повлекший возникновение правоотношений, произошел на территории иностранного государства.

Однако следует конкретизировать, что в Австралии различают международный и внутринациональный аспект международного частного права:

1. Проблемы международного частного права возникают, когда юридический вопрос связан со страной за пределами Австралии, например, разбирательство, возбужденное в Новом Южном Уэльсе в отношении правонарушения, совершенного во Франции;
2. Внутригосударственные проблемы международного частного права возникают, когда юридический вопрос связан с другим штатом или территорией Австралии, например, когда разбирательство возбуждается в Новом Южном Уэльсе в связи с правонарушением, совершенным в Тасмании (штат в Австралии), но гражданином другого государства.

Австралийские юристы в сфере МЧП также обращают внимание на то, что «Страна» в контексте международного частного права — это географическая область со своей собственной правовой системой. Например, Новая Каледония не является страной для целей международного частного права, поскольку у нее нет своей собственной правовой системы и в Новой Каледонии применяется французское законодательство. В свою очередь, Гонконг является страной для целей международного частного права, поскольку это географическая область со своей собственной системой частного права.

В Российской Федерации существует два метода правового регулирования в МЧП: колизионный и материально-правовой. Первый метод предусматривает прежде всего разрешение вопроса о том, какое право применяется к определенным гражданско-правовым отношениям. Что делается возможным благодаря коллизионной норме, которая при помощи установленных критериев[1], отсылает к той или иной национальной правовой системе. Материально-правовой метод, напротив минуя вопрос о выборе применимого права, регулирует правоотношения специально созданными материально-правовыми нормами, которые имеют прямое действие и являются частью национального законодательства. В Австралии наиболее распространен метод колизионно-правовой, поскольку страна относится к англосаксонской правовой семье и даже внутри государства используются колизионные нормы при разрешении споров, касающихся нескольких штатов. Например, житель Нового Южного Уэльса получил травму на стройке в штате Тасмания, работая на компанию, зарегистрированную в Квинсленде. Однако Австралийское национальное законодательство не допускает применение колизионного метода к процессуальной части спора, которая всегда регулируется только формулой прикрепления под названием law of the forum или lex fori на латыни[2].

Колизионными привязками, также называемыми формулами прикрепления являются: Lex voluntatis – автономия воли, Lex personalis – личный закон физического лица (далее ФЛ) (Lex nacionalis или Lex patriа – личный закон ФЛ определяется по гражданству), Lex dоmicili – закон места жительства, Lex habitationis – закон места нахождения, достаточно редко применяющаяся формула прикрепления, которую используют максимум в 10 странах, Lex societatis – личный закон юридического лица (далее – ЮЛ), Lex rei sitae – закон местанахождения вещи, Lex situs – закон место регистрации имущества, Lex loci actus – закон места совершения действия, Lex loci contractus – закон места совершения сделки, Lex delicti comissi – закон места совершения правонарушения, Lex damni – закон места возникновения ущерба (только из внедоговорных обязательств), Lex celebrationis – закон места заключения брака, Lex beningnitatis – применяется право той страны, откуда менее защищенная сторона договора, Lex venditoris – право продавца, Lex flagi / lex banderae – применяется к правоотношениям по морской перевозке законодательство той страны, флаг которой висит на судне.

В России используются Lex voluntatis, Lex personalis (статья 1195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)), Lex societatis (статья 1202 ГК РФ), Lex rei sitae (ст. 1205 ГК РФ) и другие, определенные в части 4 ГК РФ.

Вопрос о формулах прикрепления в Австралийском законодательстве достаточно проработан. В процессе выбора права выражение lex causae (закон причины) представляет собой описание правовой системы, определяемой соответствующей нормой выбора права суда в качестве применимого материального права. Например, в случае, связанном с деликтной ответственностью, lex causae — это lex loci delicti. Процедурные вопросы регулируются правом места, где ведется судебный процесс, т.е. lex fori. Ответственность в деликте регулируется lex loci delicti, законом места, где был совершен деликт.

Подводя итог, следует отметить, что исследуемые категории в широком смысле толкуются сходим образом в правовых системах России и Австралии, несмотря на принадлежность стран к различным правовым семьям. Однако разница присутствует в аспектах выбора приоритетных формул прикрепления в рамках национального законодательства и применении норм международного частного права в связи с различиями в признаваемых государствами источниках права.