Актуальные проблемы наследования, осложненные иностранным элементом

Повышенное внимание к вопросу отягощения наследственных отношений иностранным элементом – неизбежное следствие достаточно высокой эмиграции, которая в последние годы резко выросла из-за сложившейся экономической и политической ситуации в стране и в мире. Так согласно официальным статистическим данным [1] в 2022 году за пределы России выехало 668 430 граждан, в 2021 году эта цифра была значительно меньше – 238 020 человек. Как отмечает Л.В. Кудрявцева «число наследственных дел, отягощенных иностранным элементом, во второй половине XX- начале XXI века все время увеличивало свое количество, на что в свою очередь, повлияла миграция населения во всем мире в конце XIX- начале XX века» [2]. Таким образом, вероятность увеличения наследственных дел такого рода в будущем достаточно высокая, что требует и внимания законодателя.

С.П. Гришаев справедливо связывает сложность отношений по наследованию с участием иностранного элемента с существенными различиями между правовыми системами государств, а также их национальными и религиозными особенностями и традициями [3].

Непосредственно термин «иностранный элемент» является категорией международного частного права, который определяется как свойство правоотношения, поднимающего коллизию в применении права определенной страны или норм международного частного права. В наследственных правоотношениях это может выражаться в том, что участники (или один из них) этих правоотношений могут быть гражданами другого государства или проживать в разных странах, находиться за границей может находиться и само имущество, там же может быть составлено завещание и т.д. Гражданский кодекс хоть и содержит упоминание этой правовой категории, однако не дает соответствующей дефиниции (ст.1186 ГК РФ).

Вопросы о праве, подлежащего применению к отношениям по наследованию регулируются статьей 1224 ГК РФ, в которой установлено, что по общему правилу действует право той страны, где последний раз проживал наследодатель. В отношении недвижимого имущества, являющегося объектом наследования, действует право страны, в котором оно находится, а если недвижимое имущество внесено в ЕГРН, то применяется российское право. Таким образом, право, подлежащее применению, зависит от вида наследственного имущества: если оно движимое, то применяется право страны последнего места жительства, а если недвижимое – то право страны нахождения имущества.

Однако, при таком подходе возникает проблема квалификация объекта наследования в качестве движимого или недвижимого. «Некоторые виды имущества рассматриваемые в российском праве как движимые вещи, могут в иностранном праве квалифицироваться как недвижимость, и наоборот. Например, определение воздушных и морских судов, судов внутреннего плавания, космических объектов и предприятий (п. 1 ст. 130, ст. 132 ГК РФ) именно в качестве недвижимости составляет знаковую особенность российского и находящихся в орбите его влияния некоторых правопорядков стран СНГ, неизвестную где-либо еще» -  говорят И.Г.  Медведев и В.В. Ярков [4]. Однако в законе предусмотрена норма, разрешающая данную коллизию, которая говорит о том, что толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом (п.1 ст.1187 ГК РФ).

В научно-правовой литературе поднимаются различные проблемы, возникающие на практике при разрешении наследственных споров, осложненных иностранным элементом.

А.М. Абдухаликов справедливо указывает на то, что первоочередным вопросом, который должен решить суд перед выбором применимого права, является правильная квалификация правоотношений, которая состоит из двух аспектов: 1) отношения должны быть наследственными 2) отношения являются международными [5].

Н.Ю. Рассказова отмечает особенности наследственных отношений: оно единственное в своем роде, уникально, не относится к абсолютным, относительным, вещным или обязательственным правоотношениям, а сторонами таких правоотношений являются только наследники, т.к. только от них зависит распределение наследственного имущества [6].

Ошибки в квалификации состава правоотношений возникают в судебной практике. Примером является Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской № 78-КГ13-35 от 21.01.2014 [7], который исправил ошибку апелляционной инстанции неправильно квалифицировавшей фактический состав правоотношений.

Еще одну проблему правоприменения поднимает А.В. Алешина, которая заключается в применение обратной отсылки, которая согласно российскому доказательству допускается только в случае отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица [8].

Некоторые авторы считают, что в статью 1190 необходимо внести изменения, позволяющие применять обратную отсылку во всех случаях, так как это позволит защитить интересы наследников [9]. Например, обратная отсылка может заключатся в следующем: на территории иностранного государства проживал и умер российский гражданин. Согласно российскому законодательству должно применяться иностранное право по последнему месту жительства наследодателя. А иностранное право при этом может содержать отсылку о том, что применяется право страны гражданства наследодателя. Однако, на наш взгляд, применение обратной отсылки в таком случае привело бы к неразрешимым спорам на практике. Кроме того, как справедливо указывает Н.И. Марышева запрет на применение обратной отсылки позволяет упрощать процесс отправления правосудия, т.к. не обязывает суд изучать коллизионные нормы иностранных государств [10].

         Одним из дискуссионных является также вопрос о том, регулирует ли п.1 ст.1224 ГК РФ вопрос о месте открытия наследства. Суть данной дискуссии среди нотариусов и в доктрине заключается в том, что согласно позиции одних – место открытия наследства определяется по ст.1115 ГК РФ, а п.1 ст.1224 ГК РФ этот вопрос не регулирует [11]. Противоположная позиция, которой придерживаются такие ученые – правоведы, как И.Г. Медведев [12], П.В. Крашенинников [13]. На наш взгляд, при определении места открытия наследства необходимо руководствоваться указанными статьями в совокупности и отталкиваться, прежде всего, от права подлежащего применению.

Таким образом, вышеуказанные проблемы отношений по наследованию, отягощенных иностранным элементом, говорят о необходимости глубоких познаний и высокой квалификации судей и нотариусов. Необходимо более четкое закрепление в законе вопросов, касающихся определения права, подлежащего применению в случаях, когда у наследодателя имеется гражданство нескольких государств, а также не имеется постоянного места жительства в одном конкретном государстве.