ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОСТИ, ПРАКТИКА ПРИЗНАНИЙ СДЕЛОК НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ ПО ОСНОВАНИЮ Ч. 1 СТ. 10 ГК РФ

Принцип добросовестности давно существует в законодательстве большинства зарубежных стран, в международном частном праве. Гражданское уложение Германии 1896 года запрещает реализацию права против «добрых нравов». Известный международный документ, использующийся многими государствами – Венская конвенция о международной купле-продаже 1980 г. содержит принцип добросовестности. Ряд международных документов содержат нормы о недобросовестной конкуренции. Например, Стокгольмская конвенция 1967 г., учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности [1, с. 51].

В 2013 г. в связи с внесёнными в Гражданский кодекс РФ [2] изменениями в отечественном праве появился принцип добросовестности. Хотя нельзя 2013 г. назвать годом создания данного принципа, поскольку еще в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. [3] в ст. 152 упоминался «добросовестный приобретатель», а в ст. 155 – «недобросовестный владелец». Кроме того, Основы гражданского законодательства СССР и республик от 1991 г. [4] в п. 3 ст. 5 закрепляли требование о недопустимости совершения недобросовестных действий, направленных на ущемление законных интересов лиц, ведущих предпринимательскую деятельность и потребителей, то есть запрещалась недобросовестная конкуренция. В настоящее время рассматриваемый принцип упоминается в ГК РФ неоднократно (ст. 3, 4, 10, 53.1, 60 и т.д.). Несмотря на это и не смотря на широкое распространение термина «добросовестность», он не был закреплен в законодательстве. Ввиду отсутствия необходимого определения, значение принципа добросовестности толкуется на основе правоприменительной практики. Данное толкование осуществляется довольно широко, преобразуя «добросовестность» в оценочную категорию. К подобному преображению сложилось неоднозначное отношение в научном сообществе. Так, И. И. Покровский характеризует отсутствие закрепленного определения «добросовестности» и его широкое толкование, как уклонение от проблемы [5, с. 201]. В.П. Грибанов полагает, что расширение границ судейского усмотрения способствует выходу за пределы законности. По мнению же В.В. Витрянского, невозможно обойтись без наличия оценочных категорий в законодательстве. Данное суждение ученый относит к понятиям добросовестности, справедливости и разумности [6, с. 77]. Некоторые авторы объединяют добросовестность и разумность в одно понятие – справедливость. С.А. Иванова придерживается именно такой точки зрения. Действительно, данные принципы зачастую упоминаются вместе, как в законодательстве, так и в научной литературе. Но отдельное закрепление принципа добросовестности в п. 3 ст. 1 ГК РФ всё же говорит о самостоятельности данного принципа.

Возможно, толковать «добросовестность» в узком смысле, опираясь на конкретные статьи ГК РФ. В п. 1 ст. 302 ГК РФ упоминается добросовестный приобретатель. Исходя из смысла статьи, добросовестный приобретатель – это лицо, которое не знало и могло знать, что приобретает имущество у лица, не имеющего права отчуждать данное имущество. Следовательно, добросовестный приобретатель – это лицо, которое не выполняет действий, противоречащих закону. Одновременно обратимся к ст. 662 ГК РФ [7] о внесении арендатором улучшений в арендованное предприятие. Согласно статье, при нарушении принципов добросовестности и разумности осуществленных улучшений арендодатель освобождается от обязанности возмещения арендатору стоимости данных улучшений. В данной формулировке добросовестность и разумность сливаются, а также ставится сложная задача – прийти к решению о добросовестности улучшений, учитывая, что для арендатора и арендодателя она будет трактоваться по-разному.

В целях уяснения значения «добросовестности» обратимся также к пояснительной записке к проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую ГК РФ». В данном документе отмечается, что принцип добросовестности является противовесом принципу «свободы договора». «Свобода договора» включает в себя такие элементы, как свобода заключения или не заключения договора, свобода выбора контрагента, свобода выбора вида договора, свобода определения условий договора каждой из сторон. Связь данных элементов «свободы договора» с принципом добросовестности кажется косвенной, ведь не только перечисленные вопросы должны решаться добросовестно, а любые действия участников гражданско-правовых отношений.

Е.В. Вавилин понимает под добросовестностью обязанность субъектов выстраивать гражданско-правовые отношения в соответствии с требованиями морали и права, проявляя заботу о справедливых интересах других участников, конструктивно подходя к решению споров и соблюдая баланс общих и индивидуальных интересов [8, с. 9]. Е.А. Суханов, делая акцент на волевом и осознанном характере поведения, отмечает, что недобросовестный субъект при совершении действия знал или мог знать о фактах, делающих его поведение нежелательным с точки зрения закона [9, с. 78].

Помимо мнений учёных относительно сущности добросовестности необходимо вспомнить Постановление Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 23.06. 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой ГК РФ» [10]. В ч. 3, 4 п. 1 данного Постановления сказано, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, которое учитывает права и законные интересы другой стороны. Недобросовестным же, согласно Постановлению, может быть признано поведение одной из сторон, как по заявлению другой стороны, так и по инициативе суда при очевидном отклонении действий от принципа добросовестности.

Таким образом, в научной литературе существуют различные точки зрения относительно добросовестности, но большинство авторов относят понятие «добросовестность» к оценочной категории.

Нарушение принципа добросовестности приводит к злоупотреблению правом. П. 1 ст. 10 ГК РФ запрещает осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Этот же пункт подтверждает применение института гражданской ответственности в случае нарушения прав другого лица при злоупотреблении правом.

Злоупотребление правом при заключении сделки может повлечь ее недействительность. Так Верховным Судом по делу в отношении страховой компании было установлено, что злоупотребление со стороны страховщика при заключении договора имущественного страхования может повлечь признание такого договора недействительным [11].

Другое дело, рассмотренное Верховным судом, касается обращения банка в суд с иском о признании недействительными договоров купли-продажи долей общества, заключенных компанией (продавец) с фирмой и гражданином (покупатели), и о применении последствий недействительности данных сделок в виде признания права компании на 100-процентную долю в уставном капитале общества. Банк обосновывал свою позицию тем, что является кредитором компании в деле о банкротстве последней. Договор, при заключении которого допущено злоупотребление правом, подлежит признанию недействительным на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ по иску лица, чьи права или охраняемые законом интересы нарушает этот договор [12].

В другом деле обстоятельства продажи недвижимого имущества свидетельствовали о недобросовестном поведении покупателя, который воспользовался тем, что единоличный исполнительный орган продавца при заключении упомянутых договоров купли-продажи действовал явно в ущерб последнему. В данном деле в результате сделки продавец утратил имущество, необходимое для осуществления своей основной деятельности. Поскольку названные обстоятельства свидетельствуют о наличии факта злоупотребления правом со стороны общества, выразившегося в заключении упомянутых сделок, спорные сделки признаны недействительными [13].

Подводя итог, можно сказать, что закрепление принципа добросовестности в качестве основных начал гражданского законодательства (п. 3 ст. 1 ГК РФ) предопределено сложившейся судебной правоприменительной практикой. До внесения соответствующих изменений суды формировали понимание исследуемого принципа казуистически, путем указания на конкретные случаи недобросовестного поведения сторон при исполнении обязательств.

Более того, нормативное закрепление принципа добросовестности позволяет разграничить его с принципами разумности и справедливости, придать ему самостоятельное значение.

Злоупотребление правом можно считать следствием нарушения принципа добросовестности. Вместе с тем, законодатель не предусмотрел четкой определения принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ), критерия «иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав» (ст. 10), что может привести к дополнительным трудностям в судебной правоприменительной практике.

Рассмотренные примеры из судебной практики подтвердили значимость принципа добросовестности. Злоупотребление правом при заключении сделки принимается судом основанием для признания данной сделки недействительной.