В области интернета граждане сталкиваются с конфликтом между демократической функцией, выполняемой цифровыми коммуникациями, и коммерческими ограничениями, налагаемыми их услугами. Сетевое общество становится свидетелем смещения коммуникативной власти в сторону от традиционной информационной цепочки.
Интернет также воспринимается как фундаментальный инструмент, гарантирующий эффективную свободу выражения мнений, а также обогащающий индивидуальную свободу выражения мнений в технологическом смысле. Интернет является наиболее широко используемым цифровым средством коммуникации, используемым для распространения информации.
Информационная парадигма интернета определяет правовой статус правоотношения через призму его информационного статуса. Этот вывод неизбежно вытекает из тезиса о том, что основным субъектом в информационной сфере является государство в целом и органы государственной власти и местного самоуправления в частности, которые имеют право разрешать или ограничивать доступ к информации. Гражданско-правовые отношения в интернете опираются на другие принципы права, и по этой причине мы рассматриваем граждан (физических лиц) и юридических лиц в качестве исходной парадигмы для концепции субъекта правоотношений в интернете. Среди групп по защите гражданских свобод, правозащитников и ученых-юристов растет тенденция утверждать, что доступ в интернет стал настолько важным для участия в жизни общества, что его следует рассматривать как право, основную прерогативу всех граждан [1].
Как упоминалось выше, характерная черта субъекта гражданского права в виртуальном пространстве интернета, а также в физическом пространстве начинается с определения его правосубъектности - дееспособности, способности действовать, имени, возраста, места жительства – или, в двух словах, его персонификации. Более того, речь идет именно об основных юридических трудностях, связанных с субъектом гражданского права в интернете. Это всего лишь техническая идентификация компьютеров и серверов, но не самих пользователей как конкретных личностей, что обычно делается в информационно-коммуникационном пространстве. Отсутствие информации о местонахождении и личности отдельных лиц позволяет им оставаться анонимными, что приводит к ситуации, в которой ни одна из сторон не может быть идентифицирована.
Фактически, технические особенности организации и функционирования интернета требуют, чтобы каждому компьютеру, подключенному к Интернету, присваивался особый вид идентификации. Эта идентификация достигается путем присвоения компьютеру пользователя интернета определенного уникального адреса протокола (IP-адреса), состоящего из цифровой последовательности. На этом уровне IP-адрес действует как нечто, напоминающее почтовый адрес человека, позволяя пересылать соответствующую информацию конкретному лицу [2].
В.К. Степанов еще более четко выражает относительно идентификации пользователя Интернета: Интернет в целом, и в частности Всемирная паутина, имеет согласованную систему адресации, которая обеспечивает точную идентификацию для каждой части сетевого узла путем присвоения ему исходного адреса с числовым значением. Примером этого кода, называемого IP-адресом, является 195.218.218.38, который позволяет идентифицировать все параметры, начиная со страны и заканчивая персональным компьютером каждого пользователя.
Однако, если, по мнению В.О. Калятина и В.К. Степанов, по-прежнему возможно идентифицировать любой компьютер онлайн по его IP-адресу, пока не существует какой-либо методики идентификации человека, использующего компьютер. Из-за нынешнего вакуума в правовом регулировании интернета и его уникальной природы до сих пор лица, заключающие гражданские отношения, имели неограниченную свободу выбора и возможность менять свои имена. Коммерческие отношения в интернете могут быть связаны с тем, что человек, представляющийся под вымышленным именем или вообще без имени, может свободно вступать в отношения с другими. Однако не все гражданские правоотношения в интернете могут быть классифицированы таким положением. В большинстве случаев также существуют значительные правовые пробелы. Чтобы восполнить эти пробелы, стороны гражданских отношений в интернете должны прибегать к презумпциям.
Правосубъектность как способность юридического лица быть участником гражданско-правовых отношений определяется как единство правоспособности - способности быть наделенным гражданскими правами и обязанностями, и дееспособности, т.е. способность граждан приобретать гражданские права и становиться объектом обязательств посредством своих действий. При определенных обстоятельствах предполагается, что гражданско-правовые отношения были законно установлены соответствующими сделками [3].
Любой пользователь интернета, начинающий работать в сети, принимает презумпцию равенства, честности и личности своего партнера без доказательств. Характерно, что существующие отношения позволяют устанавливать правовые отношения и вести бизнес в интернете без грубых нарушений прав и обязанностей. При этом стороны принимают эти предположения о том, что вовлеченные стороны обладают правосубъектностью и равны во всех отношениях без дополнительных соглашений. Придерживаясь этого принципа, стороны не прибегают к каким-либо санкциям или другой форме ответственности в соответствии с гражданским законодательством.
К юридическим лицам, которые являются участниками гражданско-правовых отношений в виртуальном пространстве интернета, относятся провайдеры доступа в интернет и прямые интернет-компании, предлагающие пользователям разнообразные услуги. В то время как правовой статус провайдеров не вызывает юридических проблем, существуют юридические проблемы для интернет-компаний, предоставляющих электронную почту и информационные услуги.
Предприятия все чаще заключают контракты через интернет на продажу и покупку товаров или услуг потребителям, которые проживают в странах, отличных от тех, в которых базируются предприятия. Такие контракты являются международными в том смысле, что правовые отношения между потребителем/покупателем и бизнесом/поставщиком связаны – фактически и/или потенциально – с правовыми системами более чем одной страны [4].
Таким образом, подавляющее большинство этих компаний зарегистрировано в других странах. Например, в правилах, размещенных на веб-сайте компании “Facebook", говорится: "Вы будете разрешать любые претензии, основания для иска или спор с нами, вытекающие из этих правил или в связи с ним или с Facebook, исключительно в окружном суде США Северной Калифорнии или федеральном суде, расположенном в Сан-Франциско.
Другие интернет–компании, представляющие службы поиска информации – "Яндекс" - зарегистрированы в Гааге, Нидерланды. В этом случае никто не знает, какие правила будут применяться к претензиям и судебным искам или к какому типу сделок может применяться данная форма контракта. Закон регулирует не территорию, а скорее конкретные отношения, и проблемы обычно начинают возникать, когда эти отношения приобретают трансграничный статус. В таких случаях к этим отношениям начинают применяться нормы международного частного права [5].
В соответствии с международным частным правом, применимым к юридическим лицам, применяется концепция личного права или личного статуса юридического лица. Со ссылкой на этот закон можно установить, является ли то или иное образование юридическим лицом, каковы его дееспособность и дееспособность, как определяется ответственность по обязательствам юридического лица и так далее. Для этого применяются различные критерии, включая инкорпорацию (государство регистрации), местоположение (местоположение центра контроля), место деятельности (операционный центр), теорию управления и другие. Эти критерии помогают определить юрисдикцию, регулирующую гражданские правоотношения, установленные в интернете.
При определении юрисдикции казалось бы естественным применять принцип гражданства владельца информации (или администратора сайта).
Однако там, где этот принцип применяется непосредственно, он открыт для злоупотреблений; действуя в пределах своей собственной юрисдикции, лицо, действующее недобросовестно, может безнаказанно нарушать права других лиц.
Наиболее приемлемым решением проблемы юрисдикции в интернете считается заключение международного соглашения об определении юрисдикционных вопросов, касающихся деятельности в интернете.
Рассматривая аргументы о том, достаточно ли наличия веб-сайта для утверждения юрисдикции над организацией, стоящей за веб-сайтом, можем сказать, что наиболее эффективные варианты регулирования на самом деле не являются лучшими или наиболее реалистичными вариантами регулирования, если их реализация влечет за собой существенные юридические нарушения.
