Проблемы квалификации злоупотребления должностными полномочиями

Среди всех преступлений коррупционной направленности злоупотребление должностными полномочиями занимает особое место. Этот вид преступлений является едва ли не самым распространенным среди смежных составов. Правильная квалификация и применение ст. 285 УК РФ, задача весьма сложная.

Анализ уголовных дел свидетельствует о том, что органы предварительного расследования и суды традиционно испытывают определенные сложности при квалификации преступлений, и в первую очередь при разграничении ст. 285 и ст. 286 УК РФ.                                                                              

Так рассмотрев, апелляционный приговор Астраханского апелляционного суда по делу № 22-1791/2020 от 06.08.2020 г. в отношении Гнучева М.А., обвиняемого по ч.1 ст. 286 УК РФ. Гнучев М.А. находился в должности начальника коммунального отдела администрации. На территории района находился дом 1917 года постройки, в одной из квартир по договору социального найма проживала семья ВАЕ. В связи с этим они обращались в администрацию с вопросом о признании жилого дома аварийным и подлежащим сносу. Однако Гунчев М.А. не принял меры по техническому обследованию и не направлял пакет документов на рассмотрение межведомственной комиссии о признании квартиры непригодной для проживания. При этом суд апелляционной инстанции указал, что суд первой инстанции не учел, что ответственность за превышение должностных полномочий наступает в случае совершения должностным лицом активных действий, явно выходящих за пределы его полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государств.                                                                                      

Суд установил, что начальник коммунального отдела Гнучев М.А., исходя из иной личной заинтересованности не исполнил свои обязанности по службе, тем самым допустил бездействие, в результате которого, названная квартира не была признана непригодной для проживания. В связи с чем квалификация действий по ч.1 ст. 286 УК РФ является не верной, поэтому на основании изложенного и с учётом фактических обстоятельств квалифицировал действия Гнучев М.А. по ч.1 ст. 285 УК РФ[1]. Данная ситуация отражает в полной мере п. 19 Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий». Допущенная ошибка при квалификации показывает, что трудности у правоприменителя остаются до сих пор  по разграничению злоупотребления от превышения должностных полномочий, давая основания полагать, что изменения коснувшиеся ст. 286 УК РФ повлекут за собой новые проблемы, так как в ч.3 ст. 286 УК РФ законодатель добавил п. «е», предусматривающий ответственность за превышение должностных полномочий из корыстной или иной личной заинтересованности[2], что приведет в дальнейшем к еще большим ошибкам при квалификации в правоприменительной практике.

Не только такие трудности с квалификацией возникают со ст. 286 УК РФ., но и возникают ошибки при квалификации ст. 285 УК РФ и ст. 290 УК РФ.  

В кассационном определении Первого Кассационного суда общей юрисдикции от 21.01.2020 г. № 77-87/2020 (77-159/2019) по делу Ч.В., который обвинялся по ч.1 ст. 285 УК РФ и п. в. ч.5 ст. 290 УК РФ. Защитник Баев М.О. обратился с кассационной жалобой, с доводами о том, что приговор и апелляционное определение незаконны и подлежат отмене, полагая что фактически обстоятельства действия Ч.В. установлены верно и суд неправильно квалифицировал одни и те же действия Ч.В. разными составами преступлений. Однако суд кассационной инстанции, вопреки кассационной жалобе защитника по получению им взятки, квалифицированы верно и отсутствуют основания для переквалификации действий Ч.В., по распоряжению им полученных в качестве заработной платы его матерью денежными средств, как злоупотребление должностными полномочиями, поскольку, он в силу своих должностных полномочий и специфики деятельности себя, как руководителя ООО, имеющего возможность оказывать влияние на хозяйственную деятельность своей организации, где его мать Ч.Н.В была трудоустроена фиктивно, и путём определения по своему усмотрению сроков выдачи этому обществу ветеринарных сопроводительных документов и свидетельств. При таких обстоятельствах, оснований для переквалификации действий Ч.В. с п. в. ч.5 ст. 290 УК РФ на ч. 1 ст. 285 УК РФ суд не нашёл. Оснований для переквалификации действия Ч.В. ввиду неправильного предмета взятки не имеется, судом же действия Ч.В. квалифицированы обоснованно, как распоряжение принадлежащим его матери имущественным правам на полученную заработную плату за, якобы, выполняемую работу по фиктивно занимаемой должности[3]. В данном случае, так называемое трудоустройство мёртвых душ, суд квалифицировал как взяточничество.

 Однако, рассматривая приговор Кавказского районного суда Краснодарского края от 25.09.2020 г №1-47/2020 по делу Мищенко О.В., обвиняемого по ч.1 ст. 285 УК РФ. Мищенко О.В. состоявшего в должности директора МУП «Привольное», и являясь единоличным исполнительным органом предприятия, Мищенко О.В. официально трудоустроил своего знакомого С.В.Н. в МУП «Привольное», и не допуская его к работе, получал за него денежные средства в качестве заработной платы и использовал их на личные нужды. Суд пришёл к выводу о том, что действия подсудимого Мищенко О.В. квалифицированы правильно, а именно по ч.1 ст. 285 УК РФ[4].

И в первом, и во втором случае действия, совершаемые подсудимыми по своему умыслу одинаковы, однако суды дали квалификацию действиям по разным составам. Такой дуализм судебной практики показывает, что проблема разграничения квалификации между злоупотребления должностными полномочиями и взяткой все-таки существует.

Есть и ещё одна проблема разграничения между единым продолжаемым преступлением и много эпизодными.

Так в Кассационном определении Второго Кассационного суда общей Юрисдикции от 26.11.2020 г. № 7у-503/2019 в отношении И.Р., который был осуждён по совокупности ч.1 ст. 285 УК РФ и ч.6 ст. 290 УК РФ. В данном случае А. и Б. оказывали «спонсорскую помощь» в виде канцелярских принадлежностей и оргтехники, которые И.Р. использовал для функционирования линейного управления МВД, начальником которого он и являлся. Впоследствии А и Б. предложили вместо канцелярских принадлежностей и оргтехники передавать денежные средства И.Р., который бы и закупал всё необходимое для работы. Суд первой и апелляционной инстанции квалифицировали действия И.Р., как совокупность злоупотребления и взятку, однако кассационный суд не согласился с доводами нижестоящих судов указав, что преступные действия И.Р. являются однородными, с один и тем самым не образуют совокупности преступлений, что свидетельствует о совершении им единого продолжаемого преступления, и переквалифицировал действия с ч.1 ст.285  УК РФ и ч.6 ст. 290 УК РФ на ч.1 ст. 285 УК РФ[5].

В данном случае суд усмотрел единое продолжаемое злоупотребление, а не совокупность преступлений в виде злоупотребления и взятки. Это одни из примеров квалификационных ошибок, существующих в многочисленной судебной практике.

Одним из сложных, по нашему мнению, является разграничение между злоупотреблением должностными полномочиями и служебным подлогом.

Так наличие общего мотива: корыстной или иной личной заинтересованности создаёт ещё большие трудности при разграничении.

Есть пример на основании приговора Краснокамского межрайонного суда Республики Башкоркостан №1-33/2020 от 03.07.2020 г. в отношении Малофеева В.В., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 285, ч.2 ст. 292, ч.1 ст. 285, ч.2 ст. 292, ч.1 ст. 285, ч.2 ст. 292, ч. 1 ст. 286 УК РФ. Так Малофеев В.В. являясь государственным инспектором отдела государственного контроля, надзора и охраны биологических ресурсов и  незаконно составляя протоколы об административном правонарушении по ст. 8.37 КоАП РФ, и стремясь поддержать перед руководством мнение о соответствии своих должностных обязанностей занимаемой должности, за счёт количества выявленных правонарушений рыбоохранного законодательства, имея указания муда, что действия Малофеева В.В. по ч.2 ст. 292 УК РФ, повлекли те же самые последствия, что и действия по ч.1 ст. 285 УК РФ. Суд указал, если совершенное лицом нарушение по службе состоит исключительно в подделке официального документа, повлекшие последствия, предусмотренные, как основным составом должностного злоупотребления, так и квалифицирующим составом служебного подлога, а именно, существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества и государства, то применению подлежит ч. 2 ст. 292 УК РФ, как специальная норма. В результате чего внесение заведомо ложных сведений в официальный документ, в данном конкретном случае, представляет собой вид использования служебных полномочий вопреки интересам службы и не требует дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 285 УК РФ. При таких обстоятельствах суд полагал, что обвинение Малофеева В.В. в совершении злоупотребления должностных полномочий в отношении потерпевших по трем эпизодам ч. 1 ст. 285  УК РФ подлежит исключению из обвинения Малофееву В.В., как излишне вмененные^[6].

Рассмотрев еще один приговор Фрунзенского районного суда г. Владимира №1-12/2020 1-328/2019 от 18.05.2020 г. в отношении Пантелеева Е.Е., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 285 УК РФ, ч.2 ст. 292, ч. 1 ст. 222.1 УК РФ. Пантелеев Е.Е. являясь старшим оперуполномоченным отдела уголовного розыска отдела полиции №3 по г. Владимиру и в ходе проведения операции «Оружие» по мотиву приукрасить действительное положение вещей, а также с целью повышения показателей своей служебной деятельности, передал Е. металлическую банку с бездымным порохом заводского изготовления, и с целью последующего фиктивного изъятия у Е. После чего Пантелеев Е.Е. в присутствии понятых М. и К. изъял у Е. указанную банку с бездымным порохом заводского изготовления, о чем составил протокол личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов, внеся в него заведомо ложные сведения о якобы имевшем место изъятии в нарушение закона и искусственно создал основания, а также повод для привлечения тем самым Е. к уголовной ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 222.1 УК РФ. Суд квалифицируя действия подсудимого Пантелеева Е.Е. по первому эпизоду по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Указав, что фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что действия Пантелеева Е.Е. по составлению протокола личного досмотра Е. полностью охватываются умыслом Пантелеева Е.Е., на злоупотребление им должностными полномочиями и не требуют дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 292 УК РФ. В связи с чем ч. 2 ст. 292 УК РФ подлежит исключению из обвинения, как излишне вмененная подсудимому^[7].

Исходя из вышерассмотренных приговоров напрашивается вывод, что органы предварительного расследования квалифицируют действия по совокупности преступлений, а судьи изучая как действия, так и умысел подсудимых и находя ошибки в виде избыточной квалификации допущенными органами предварительного расследования, исключая в первом случае, злоупотребление должностными полномочиями, ввиду того, что служебный подлог по отношению к злоупотреблению соотносятся, как общая, так и специальная норма. Во втором же случае суд исключил служебный подлог, ввиду того что служебный подлог явился составной частью злоупотребления.

Такая двойственность судебной практики показывает, что проблема разграничения между ст.285 УК РФ и ст.292 УК РФ также существует в уголовном праве.

Из рассмотренной судебной практики исходит, что у правоприменителя возникают проблемы при квалификации злоупотребления должностными полномочиями и трудности при разграничении между другими составами главы 30 УК РФ, которые требуют дальнейшего научного исследования.  Также ошибки квалификации требуют внимания и Президиума Верховного Суда Российской Федерации, который направит на единообразие судебной практики.