Воздействие отлагательных и отменительных условий на вещные и обязательственные отношения.

Конструкция условной сделки появилась еще в Древнем Риме. Римляне не знали разделения прав на реальные и обязательные: не права делились на реальные и обязательные, а иски. Разделение субъективных прав на обязательные и вещные права, как и сама теория правоотношений, относится уже не к римскому праву, а к более поздней юриспруденции.

Таким образом, после оговорки о том, что разделение субъективных прав на вещные и обязательственные неизвестно римской юриспруденции, можно отметить: не только возникновение (прекращение) обязательства, но и возникновение (реже - прекращение) права собственности или права на чужую вещь в римском праве могло быть связано с наступлением условия. Римляне считали неприемлемым прекращение индивидуальных прав на чужие вещи наступлением отменительного условия. В римском праве под владением подразумевалось фактическое господство лица над вещью, из которого можно выделить юридическое владение, то есть право распоряжения вещью и простое держание вещи, не связанное с намерением распоряжения вещью [4].

Под влиянием римского и германского права российскими цивилистами была предпринята попытка по формулировке основных проблем условных сделок, вопросов об их сущности, признаках и способах решения возникающих споров.

Условная сделка позволяет смоделировать желаемые последствия в зависимости от меняющихся обстоятельств. Кроме того, воля к созданию определенных правовых последствий зависит от наличия или отсутствия этих обстоятельств, а не от момента их наступления. Следовательно, тот факт, что обстоятельства возникли, не препятствует их созданию в качестве условия, если стороны не знали, что это обстоятельство уже имело место.

Та же логика применима и к ситуации, когда стороны предполагают, что обстоятельство уже произошло, и тем не менее выбирают его в качестве условия. Если конкретное обстоятельство влияет на волю субъекта, создавая определенные правовые последствия, существует ли существенная разница между тем фактом, что он добросовестно заблуждается, поскольку считает, что данное обстоятельство не имело места, и тем фактом, что он допускает его возникновение, не имея о нем никакой информации?

По-видимому, если есть такая разница, это означает, что на волю этого субъекта влияет не только факт наличия или отсутствия этого обстоятельства, но и что–то еще, иначе момент появления условия - до или после заключения соглашения - не имеет значение. Это также подтверждается тем фактом, что в статье 157 Гражданского кодекса Российской Федерации не указан период, в течение которого должно наступить условие. Суть условных сделок такова, что до наступления условия состояние сделки остается неопределенным, хоть стороны и сознательно вовлекают себя в состояние правовой неопределенности. Стороны имеют право установить срок, но общей диспозицией является его отсутствие. По этим причинам мы считаем возможным для сторон выбрать в качестве условия обстоятельство, о наступлении (отсутствии) которого сторонам неизвестно, но они не исключают, что это обстоятельство уже произошло. Е.А. Останина отмечает, что прекращение прав способно причинить вред интересам третьих лицам, которые не знали об условии [3].

Такой подход предполагает, что стороны поставят возникновение (прекращение) прав и обязанностей в зависимость от обстоятельств, которые обязательно должны произойти в будущем.

Аргументом против такого подхода может быть желание предотвратить саму возможность злоупотребления стороной, которая осведомлена о наступлении обстоятельства, выбранного условия. Назначение условия на будущее должно быть гарантией того, что стороны находятся на одном уровне, поскольку вероятность возникновения условия и его отсутствия сохраняется. Если предположить, что условие может быть фактом из прошлого, то уже добросовестно потерпевшая сторона должна нести бремя доказывания недобросовестности другой стороны (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако этот аргумент не может быть принят, поскольку такой подход не может предотвратить возможность злоупотреблений, поскольку даже выбор будущего обстоятельства не исключает того, что недобросовестная сторона знает, что это обстоятельство должно возникнуть, а другая сторона не знает. Например, в договоре кредитования условием досрочного погашения кредита является наступление неплатежеспособности поручителя. Кредитор заранее знал, что неплатежеспособность практически неизбежна, хотя формально это условие может и не наступить. Заемщик не заключил бы контракт, если бы знал, что это условие неизбежно наступит. Эта сделка должна быть квалифицирована как совершенная под влиянием обмана, поскольку кредитор ввел в заблуждение относительно его неосведомленности относительно возникновения состояния. Но доказательство этих обстоятельств лежит на заемщике. Эта ситуация показывает, что недобросовестная сторона может воспользоваться знанием о том, что условие уже произошло, а также знанием о том, что это условие произойдет в будущем. В обоих случаях бремя доказывания этих обстоятельств лежит на потерпевшей стороне [1]. Таким образом, возможность установления обстоятельств прошлого в качестве условия имеет те же недостатки, что и обстоятельства будущего. Это общая черта всех условных сделок [2].

Формулировка этого условия как обязательства, налагаемого на условие, автоматически не квалифицирует сделку как условную. В этом случае возникает ответственность за нарушение обязательства предоставлять достоверную информацию. Нарушение обязанности как основания ответственности не является условием по смыслу статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку обязанность нести ответственность предусмотрена законодателем, и это условие формулируется сторонами. Условие - это обстоятельство, для которого стороны имеют юридическое значение, в то время как нарушение обязательства является юридическим фактом независимо от сторон. Следует отметить, что стороны не лишены возможности доказать последствия нарушения обязательств, не предусмотренных законом, например, неисполнение обязательства по одному договору влечет за собой прекращение другого, но, несмотря на внешнее сходство, это не является условием, так же как это не является встречным исполнением обязательств.

Отлагательные и отменительные условия сделки не противоречат существу сделки, которая направлена на приобретение вещного права. Тем не менее, данные условия не могут оказывать влияние на содержание и объем вещного права. Е.А. Останина в таких случаях предлагает разграничивать условия на те, с которыми стороны связывают возникновение (прекращение) обязательства и возникновение(прекращение) вещного права, так как такое разграничение влияет на определение последствий в случае наступлений этих условий [3].

Будучи разновидностью сделок, условные сделки служат регулятором общественных отношений, а также способом, при котором потребности субъектов гражданского права могут быть удовлетворены.

Подводя итог сказанному, мы формулируем следующие выводы:

1. Обстоятельство, имевшее место в прошлом, может быть условием сделки, совершенной при условии, что ни одна из сторон не знала о его наступлении в момент заключения договора, поскольку это соответствует самой цели моделирования сделки в зависимости от различных обстоятельств.

2. Обстоятельство, о наступлении которого сторонам неизвестно, но они признают, что это обстоятельство уже произошло, может быть условием для сделки, совершенной на основании этого условия.

3. Нарушение обязанностей не может быть условием в условной сделке.