ГАРАНТИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ И ОГРАНИЧЕНИЯ ЛИЧНОЙ СВОБОДЫ

Любое право, предусмотренное законодательно, не должно оставаться декларативным, что также предусматривает необходимость закрепления действительных механизмов обеспечения действия такого права.

Аналогичное справедливо и в отношении прав человека, и, в частности, права на личную неприкосновенность.

Рассматривая личную неприкосновенность, как одно из центральных прав человека, предлагаем определить соотношение терминов неприкосновенность» и «свобода», а также «право на свободу» и «право на неприкосновенность».

Реализация принципа неприкосновенности личности в российском уголовном судопроизводстве закреплена в УПК РФ [1]. Согласно п.1, 2 cт. 10 УПК РФ никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу без законных на то оснований. Предоставление права на ограничение свободы гражданина только суду является важнейшей (но не единственной) гарантией неприкосновенности личности.

Нарушение неприкосновенности личности может означать не только задержание или заключение человека под стражу. Нарушение неприкосновенности личности подразумевается и там, где будет присутствовать необоснованное принуждение к лицу, применяемое со стороны органов государственной власти. Уголовное производство среди всех остальных сфер, подлежащих государственному регулированию, наиболее часто и обширно применяет меры принуждения к личности, что уже потенциально несет в себе риск нарушения принципа неприкосновенности личности. Государственное принуждение при этом будет подразумевать под собой не только действия по физическому ограничению личности или применения к нему прочих мер физического воздействия, но также и психологическое принуждение, которое также нацелено на обеспечение соблюдения гражданами предписанных норм поведения[2, с. 12].

Как мы уже отметили ранее, ограничение действия принципа неприкосновенности личности может предполагать как физическое, так и психологической воздействие на человека. В уголовном судопроизводстве возможно и то и другое. Ввиду этого под принципом неприкосновенности личности в уголовном судопроизводстве должна пониматься недопустимость незаконного необоснованного ограничения как физической, так и психологической целостности и самостоятельности лица, его прав и свобод, в частности посредством применения к нему любого вида физического и психического насилия, пыток, иного жестокого и унижающего его честь и достоинство, жестокого обращения любым иным образом [3, с. 4].

Принцип неприкосновенности личности является конституционным и провозглашен Основным законом страны. Конституция РФ указывает на его неразрывную связи с принципом свободы личности [4].

Примечательно, что уголовно-процессуальная доктрина придерживается мнения о том, что название ст. 10 УПК РФ представляется несколько некорректным. Это связано с тем, что законодатель, закрепляя в указанной норме гарантии личной свободы человека, оставил без внимания непосредственно содержание данного принципа [5, с. 16].

При этом, следует отметить, что обозначенный недостаток исследуемой нормы закона, не является единственным. Так, если обратиться к ст. 10 УПК РФ, то из нее следует, что перечень тех действий, которые могут в результате их реализации привести к ограничению свободы личности, весьма определенный. Вместе с тем, нельзя однозначно говорить о том, что он закрытый. Ведь если обратиться к таким более мягким мерам пресечения как домашний арест, запрет определенных действий, подписка о невыезде и пр., также может привести к таким ограничениям.

Не менее важным является и то, что акцентируя повышенное внимание на тех требованиях, которые свидетельствуют о законности избрания заключения под стражу, законодатель при этом, абсолютно никак о них не упоминает при ее продлении. По этой причине, полагаем, назрела необходимость во внесении соответствующих изменений в действующий закон, которые бы позволили гарантировать соблюдение исследуемого принципа и на стадии продления самой суровой меры пресечения.

Вместе с тем, это не единственный недостаток указанной нормы закона. К примеру, статья приводит определенный перечень действий, которые могут свидетельствовать о том, что имеет место ограничение свободы личности. Однако, данный перечень является закрытым, что является не вполне верным. Так, к примеру, такое ограничение может быть в том числе и при домашнем ареста, и при подписке о невыезде и т.д.

Следующий недостаток кроется в том, что перечисляя требования законности оснований заключения под стражу, данная норма абсолютно оставляет без внимания такие же основания для ее продления. В этой связи, представляется более правильным внести корректировки в указанную норму закона, чтобы она могла в полной мере гарантировать соблюдение данного принципа на любом этапе: как при избрании меры пресечения, так и при ее продлении.

Следует более подробно остановиться на вопросе конкретизации отечественным законодателем рассматриваемого принципа в рамках заключения под стражу. Безусловно, лицу, подвергнутому данной мере пресечения гарантируется равным образом право на жизнь, здоровье, половую свободу и неприкосновенность. Таким образом, вне зависимости от того, какое именно процессуальное действие с участием данного лица производится, включая и заключение под стражу, важно, чтобы были обеспечены все условия для того, чтобы у указанных лиц не возникало опасений относительной своей жизни и здоровья. В этих целях, ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15.07.1995г. №103-ФЗ содержит отдельную норму, а именно ст. 33, которая регулирует вопросы, связанные с порядок содержания заключенных под стражей. Так, по общему правилу, если жизни одних подозреваемых или обвиняемых угрожает опасность со стороны других заключенных, они должны содержаться отдельно, о чем администрация принимает соответствующее решение [6]. 

Таким образом, даже несмотря на тот факт, что обвиняемый/подозреваемый в определенный период времени может содержаться под стражей, это вовсе не означает, что он должен претерпевать нарушение его конституционных прав, напротив, должны соблюдаться его права на достоинство личности, что гарантировано ст. 9 УПК РФ.

Кроме того, п. 17 абз. 1 ст. 17 вышеназванного Закона о содержании под стражей, гласит о том, что со стороны сотрудников данного учреждения также должно обеспечиваться достойное обращение с заключенным под стражу.  При этом, об аналогичной обязанности сотрудников вежливо обращаться с заключенным, по какой-то причине, Закон умалчивает. Безусловно, это является упущением законодателя, и указанный пробел следует устранить путем внесения соответствующих изменений и закрепления данной обязанности. В противном случае вышеупомянутая норма не может в полной мере функционировать, когда такой обязанности нет у сотрудников соответствующего учреждения.

Поводя итог, следует отметить, что гуманное отношение к лицам, подвергнутым уголовному преследованию, посвящено закрепленное в уголовно-процессуальном законе правило о том, что при применении к указанным лицам меры пресечения в виде заключения под стражу, должна учитываться совокупность обстоятельств, которая может оказать негативное влияние на его жизнь и здоровье. В первую очередь это касается противопоказания для избрания такой меры пресечения тем лицам, у которых диагностировано тяжелое заболевание. На данное обстоятельство постоянно обращают внимание как теоретики, так и практики. Однако, с сожалением следует отметить, что достаточно распространены случаи содержания тяжелобольных лиц под стражей, в отсутствие должного медицинского наблюдения и ухода, что, безусловно, является для них мучительным и не отвечает рассматриваемому принципу. Кроме того, в настоящее время законодательство, регулирующее вопросы, связанные с обеспечение принципа неприкосновенности личности, является достаточно пробельным и требует существенного корректирования.