Трансформация Древнегреческой Мифологемы в «Божественной Комедии» Д. Алигьери

В Средневековье, эпоху главенства христианства над всеми сферами жизни человека, античные идеалы порицаются, так как являются антропоцентрическими. Однако писатели всё-таки вдохновляются Античностью и делают попытки отразить и преобразовать греческие мифологемы в своих произведениях.

В «Божественной комедии» мы видим множество античных образов. Первым человеком, которого встречает герой Данте – Вергилий, античный поэт: «Так ты Вергилий, ты родник бездонный, // Откуда песни миру потекли?» [1, с. 5]. Данте сразу указывает на важность Вергилия для мировой культуры, называя его «честью» и «светочем» всех поэтов. Он также указывает на то, что Вергилий является его учителем, и именно у него Данте учился стихосложению: «Ты мой учитель, мой пример любимый» [1, с. 5]. Но учитывая время, в которое жил писатель, он не мог не указать на то, что Вергилий был язычником, поэтому еще до начала диалога античный поэт сам говорит: «Я в Риме жил под Августовой сенью, // Когда еще кумиры чтил народ» [1, с. 6]. Данте пытается осудить античных поэтов за их языческие верования, помещая их в Лимб, первый круг Ада, но при этом он сам восхищается ими.

Чуть позже Данте и Вергилий выходят на берег реки Ахерон, в античном мифе находившейся в Аиде, царстве мертвых. Более того, перевозит через реку их Харон на лодке, также персонаж античной мифологии. То есть Данте трансформирует античный миф и смешивает его с христианским учением. Он помещает мир мертвых из греческой мифологии в христианский Ад, а Харона из проводника душ мертвых превращает в христианского беса. На это указывает как внешность Харона: «шерстистый лик ужасный», «вкруг очей змеился пламень красный» [1, с. 12], так и прямое указание на его сущность: «А бес Харон сзывает стаю грешных» [1, с. 12].

Когда Данте и Вергилий достигают первого круга Ада, Вергилий рассказывает, что в этом круге заточены те, кто жил до прихода христианства, т они все осуждены за то, что не знали христианской веры. Этим Данте, возможно, хочет показать непогрешимость и праведность поэтов Античности, которых он показывает после, но поместить в Рай автор их не мог, потому что античные поэты были язычниками.

Во втором круге Ада герой видит Миноса, в античной мифологии справедливого царя Крита, позже ставшего одним из трех судей загробного мира. У Данте же справедливый царь превращается в демона, посылающего людей на мучения. Минос Данте схож с античным образом, но согласно «Одиссее» он был справедливым судьей всего загробного мира, решая участь душ, а в произведении Данте превращается в «справедливого демона», решающего каким мукам подвергнуть ту или иную душу.

На втором круге мы видим также античных персонажей, но они не безмятежно живут, как в Лимбе, а мучаются с другими грешниками. Примечательны среди них Ахилл, Парис и Елена, тогда как Гектор помещен в Лимб. Здесь мы также видим отличие от античного мифа. Ахилл, Парис и Елена для него грешники, тогда как Гомер, создатель «Илиады» их не осуждает. События самой войны с Троей Данте не переосмысливает и восхищается Ахиллом как воином, вслед за Гомером.

Перед входом в четвертый круг герой «Божественной комедии» встречает еще одного персонажа античной мифологии – Плутоса. Бывший в Античности богом богатства, он даровал людям обилие запасов и стад. В произведении Данте он превращается в еще одного беса, охраняющего вход в четвертый круг Ада, где мучаются скупцы и расточители.

В девятой песне упоминаются эринии Тисифона, Мегера и Алектро – богини мщения. Говорится также о Медузе Горгоне и античном герое Тесее. «Они вопили, глядя вниз. — Напрасно // Тезеевых мы не отмстили дел» [1, с. 45], - эта строчка дает понять, что Данте смешивает античный Аид и христианский Ад, события, происходившие в мифах об Аиде он делает частью мира своего произведения.

Отсутствие античных мифических образов в последующем повествовании можно объяснить временем создания произведения. Чем глубже в Ад спускается герой «Божественной комедии», тем тяжелее грехи находящихся там людей. Вероятно, посмей Данте показывать вместе со значимыми христианскими персонажами персонажей Античности, это могло бы пробудить подозрение церкви в еретицизме Данте [8, с. 112]. Однако он всё-таки взял на себя смелость поставить грех Иуды наравне с грехом Брута, предавшего Цезаря.

Видимо по той же причине античные образы мы не встречаем в Чистилище и Раю. Согласно христианскому вероучению, попасть в Рай могут только представители христианской веры, и хотя Данте косвенно упоминает некоторых персонажей античной мифологии, находящихся наравне с ангелами, например Геракла, прямо он в своем произведении этого не говорит.

Произведение Данте странным образом объединяет две несовместимые традиции – языческую античную и монотеистическую христианскую. Однако сам Данте получил блестящее образование и хорошо был знаком с античной литературой, которая хоть и не особо приветствовалась ортодоксальной церковью, но тем не менее служила источником вдохновения для писателей даже в Средние века. Судя по «Божественной комедии», мы не можем назвать Данте Алигьери ортодоксальным христианином, а его произведение ни в коем случае не является христианским.

Благодаря сильной связи с античностью, средневековые авторы довольно часто увлекались античностью, и обществом это порицалось редко. Таким образом, в Европе, даже средневековой, когда в обществе и искусстве главенствовало ортодоксальное христианство, писатели вдохновлялись античностью, преломляя ее достижения в своих произведениях.