ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ С ЯПОНИЕЙ В 1930-Х ГГ.

В начале 1930-х гг. международная обстановка на Дальнем Востоке характеризовалась столкновением двух держав, стремившихся распространить своё влияние – СССР и Японии. Переломным моментом советско-японских отношений принято считать оккупацию Японией китайской территории Маньчжурии (18 сентября 1931 г. – 1 марта 1932 г.) «Маньчжурский инцидент» 1931 г., рассматривается не только, как попытка Японии занять «маньчжурский плацдарм» для будущей войны против СССР, но и как проявление открытой агрессии против Китая [5].

Японские военные круги придерживались идеи «Хокусин» (экспансия на Север) до тех пор, пока японской Квантунской армии, вторгавшейся на советскую территорию, советские и монгольские войска не нанесли сокрушительный удар, то есть вплоть до 1939 г. Япония нанесла удар как по территориальной целостности Китая, так и по самой основе советско-японских отношений, так как традиционное разделение сфер влияния в Маньчжурии, закрепленное в Портсмутском договоре 1905 г. и в Пекинской конвенции 1925 г., фактически перестало существовать. Выход Квантунской армии из этой области в район КВЖД, принадлежавшей СССР, создавал угрозу его стратегическим интересам, а продвижение японских войск — непосредственную угрозу на государственной границе. 18 сентября 1931 г. наступление началось и закончилось в марте 1932 г. образованием прояпонского государства Маньчжоу-го, что создавало угрозу интересам СССР на Дальнем Востоке. В конце 1931 г. Советский Союз вновь предложил японской стороне заключить пакт о ненападении. По мнению японской стороны, такой договор содействовал бы обеспечению безопасности СССР и Японии, но вместе с тем усилил бы напряженность в японо-американских отношениях, поэтому, не желая вызвать еще большее недовольство США, министр иностранных дел Японии К. Утида в декабре 1932 г. сообщил советской стороне, что время для заключения такого договора еще не пришло [3].

Одним из ключевых действий, выполненных советским руководством в ответ на захват Маньчжурии Японией, было восстановление дипломатических отношений с Китаем. В тот период И.В. Сталин осознавал важность Китая в предотвращении распространения влияния Японии на азиатском континенте, поэтому решение о восстановлении сотрудничества казалось взаимовыгодным для обеих стран.

На встрече между заместителем наркома иностранных дел СССР Л.М. Караханом и китайским полпредом Мо Дэху 26 сентября 1931 г. было согласовано, что разрыв дипломатических отношений между Советским Союзом и Китаем после вооруженного конфликта на КВЖД в 1929 г. служил «важным импульсом» для Японии – «если бы существовали контакты и дружба между СССР и Китаем, это, по крайней мере, могло бы смягчить или предотвратить агрессию со стороны Японии». В одном из закодированных посланий И.В. Сталина подчеркивалось, что восстановление дипломатических отношений с Китаем является необходимым шагом для предотвращения японского вторжения на советский Дальний Восток. «Излишняя сдержанность» советского правительства по отношению к Китаю может привести к тому, что «атака Японии на СССР будет ускорена и обеспечена». Восстановление дипломатических отношений между Советским Союзом и Китаем 12 декабря 1932 г. вызвало резкую реакцию МИД Японии: «Китай допустил серьезную ошибку, восстанавливая дипломатические отношения с Советским Союзом. Япония относится весьма недружелюбно к установлению тесного сближения между СССР и Китаем». Из-за ухудшения отношений между СССР и Японией, японское правительство отклонило предложение о заключении Пакта о нейтралитете, которое было дважды вынесено на рассмотрение советским правительством в 1931-1932 гг. Миролюбивая политика СССР, включая уступки в виде прав на использование рыболовных зон в Японском море и участия в КВЖД, не смогла остановить агрессивные намерения Японии. С начала 1933 г. руководители японской армии начали открыто обсуждать возможность немедленной атаки на СССР. По информации посла США в Великобритании от 27 февраля 1935 г., в японских политических кругах была серьезная тревога относительно расширения влияния СССР в Северном Китае [2].

К ближайшим периоду 1930-х гг., Япония направила значительную долю своих государственных расходов - 30% бюджета - на укрепление оккупированной территории Северного Китая и строительство военных сооружений на границе с Советским Союзом. Однако японские амбиции потерпели неудачу из-за значительного превосходства по численности и боеспособности советских вооруженных сил ОКДВА над японской Квантунской армией. Исключительно важную роль также сыграла массовая антияпонская партизанская борьба в Маньчжурии, в которой решающее значение имела Северо-Восточная Революционная армия, сформированная в 1934-1935 гг. китайскими коммунистами при активной поддержке Советского Союза. Существовали слухи в столице Маньчжоу-Го о возможном намерении Сталина создать Маньчжурскую Советскую Республику. Казалось, что ближе к середине 1930-х гг. Китай, в частности Маньчжурия, которая проникала глубоко в дальневосточные территории СССР, вновь стал играть ключевую роль как «сдерживающий фактор» в новом этапе геополитической конфронтации между двумя мощными игроками на Дальнем Востоке - Советским Союзом и Японией [4].

Не случайно крупнейшие вооруженные столкновения между СССР и Японией, такие как хасанские и халхин-гольские бои, произошли в период 1938-1939 гг., во время активной фазы японо-китайской войны, начавшейся 7 июля 1937 г. Подписание советско-китайского Пакта о ненападении 21 августа 1937 года и последующая советская поддержка Китая в борьбе против Японии значительно усилили антисоветские настроения в японских военных и политических кругах. В период 1937-1938 гг. количество пограничных столкновений между советскими и японскими войсками выросло в разы, достигая более 200 случаев в год.

Хотя существуют разнонаправленные точки зрения в японской и современной российской историографии относительно того, были ли хасанские и халхин-гольские бои начаты случайно или же были запланированы, не вызывает сомнений то, что к концу 1930-х гг. подавляющее большинство японской армии придерживалось идеи "пафоса решения советского вопроса локальной молниеносной войной", как отмечал японский историк Шимада Тосихико. Следует отметить, что еще 4 сентября 1937 г. советский полпред в Японии М.М. Славуцкий отметил в своем дневнике, что по его информации японцы намеревались "разделить нас от Китая и создать барьер между Маньчжурией и Китаем", что в некоторой степени предвидело события на реке Халхин-Гол в 1939 г. По мнению российского специалиста по Японии А.А. Кошкина, усиление роли Китая было связано с тем, что Япония провоцировала Советский Союз с целью вынудить его отказаться от помощи Китаю или в значительной степени ее ослабить под угрозой войны. Только после крупного поражения на Халхин-Голе в августе 1939 г. Япония стала очень осторожно подходить к оценке дальнейшего развития отношений с СССР, начав путь к урегулированию советско-японских отношений. СССР стремился избежать прямого вовлечения в развивающуюся японо-китайскую войну, которая стала важной частью Второй мировой войны. Поэтому советское правительство было заинтересовано в предотвращении дальнейших вооруженных столкновений и в нормализации советско-японских отношений в целом. Хотя экспансионистские планы милитаристской Японии в основном оставались неизменными, сосредоточившись на Юго-Восточной Азии и противостоянии с США, ситуация вынудила их изменить главное направление агрессии. Однако СССР не снижал бдительность на своих восточных границах, поскольку Япония оставалась коварным и серьезным противником, и угроза японской агрессии против Советского Союза сохранялась [5].

Безусловно, Китай был главным препятствием в улучшении отношений между СССР и Японией, так как обеим сторонам следовало достичь взаимопонимания в вопросе отношений с Китаем. С середины 1930-х годов стало ясно, что возможно столкновение между Советским Союзом и Японией, что подтвердили инциденты на озере Хасан и битва на реке Халхин-Гол. Оба вооруженных конфликта были ограниченными и направлены на проверку боеспособности противника. Победы Красной Армии над японскими военными зигзагами сыграли значительную роль в предотвращении нападения Японии на Советский Союз: когда в конце 1941 г. нацистские войска стояли у Москвы, Гитлер потребовал от японского военно-политического руководства атаковать СССР. Последствия сражений у озера Хасан и на Халхин-Голе значительно подорвали агрессивные планы Токио на Дальнем Востоке, заставив Японию отказаться от атаки на СССР в пользу нападения на США [1].