ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

При реформировании уголовного законодательства прогрессивному законодателю необходимо руководствоваться правилом экономии репрессии и приоритетным значением предупредительной деятельности. Усилия российского законодателя, направленные на поиск новых решений, полностью вписываются в мировой тренд гуманизации уголовной ответственности, что подтверждается последними законодательными инициативами 2024–2025 гг.

В теории права уголовная ответственность по своему содержанию и последствиям относится к наиболее строгому виду юридической ответственности, затрагивающему основные конституционные права и свободы граждан. Представляется, что уголовное законодательство, исходя из классических подходов к понимаю его сущности, должно являться наиболее консервативным. Однако, возможности уголовного преследования нередко используются как средство для давления на предпринимательские структуры и решения споров хозяйствующих субъектов, а меры ответственности, назначаемые за совершение преступлений, вытекающих из предпринимательской и иной экономической деятельности, не всегда по своей строгости соответствуют тяжести таких преступлений.

Очевидно, что это не способствует достижению целей уголовного наказания - восстановлению социальной справедливости, исправлению осужденного и предупреждению совершения новых преступлений, крайне негативно влияя на создание и поддержание в России благоприятного делового и инвестиционного климата.

Процессы изменения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, направленные на формирование благоприятной экономической среды в сфере бизнеса и предпринимательской деятельности принято называть либерализацией, которая в уголовно-правовом смысле представляет собой расширение прав обвиняемых, юридических лиц, вовлечённых в процесс уголовного судопроизводства, а также смягчение меры ответственности за экономические преступления и снижение круга уголовно наказуемых деяний.

Преступлениям в сфере экономики посвящена глава 22 УК РФ. В последнее десятилетие из данной главы были исключены такие составы преступлений, как заведомо ложная реклама, обман потребителей, лжепредпринимательство. Частично был декриминализован ряд иных составов за счёт повышения нижнего предела крупного и особо крупного ущерба и т.д. 

"Уголовный кодекс был принят почти 15 лет назад. Поэтому неудивительно, что его положения уже не соответствуют современному уровню развития экономических отношений. И тут без глобальной реформы не обойтись" [4, с.  64].

Несмотря на то что обозначенная проблема не нова, вопрос о либерализации уголовной ответственности за налоговые и валютные преступления приобретает актуальное звучание в связи с "ударами волн" нового этапа либерализации законодательства в сфере уголовной ответственности [5, с. 7362].

История вопроса начинает свое исчисление с момента принятия Федерального закона от 29 декабря 2009 г. N 383-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" [7, с. 4], которым внесены поправки в налоговое, уголовное и уголовно-процессуальное регулирование.

Государство стремится не наказать и посадить, а, преследуя в первую очередь фискальный интерес, получить причитающиеся казне налоговые платежи. Об этом свидетельствует введение особого случая освобождения от уголовной ответственности. Федеральным законом N 383-ФЗ ст. 198 УК РФ дополнена примечанием, в соответствии с которым лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное данной статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно полностью уплатило суммы недоимки и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере, определяемом в соответствии с НК РФ. Таким образом, законодательство обеспечивает фискальные интересы государства.

В контексте данных изменений прежде всего необходимо определить, какие цели и задачи поставило перед собой государство в рамках либерализации уголовной ответственности за налоговые преступления. Результатом либерализации уголовного законодательства должно было стать сокращение экономической преступности и увеличение налоговых поступлений в бюджеты всех уровней. Статистические данные Министерства внутренних дел свидетельствуют о существенном снижении количества экономических преступлений на территории РФ с момента внесения изменений в УК РФ, т.е. первая цель реформы уголовной ответственности в сфере налоговых преступлений реализована.

Однако, несмотря на уже достигнутый результат, процедура пересмотра экономических составов УК продолжается по сей день.

Во-первых, был подписан Федеральный закон от 09.03.2022 № 51-ФЗ, по которому уголовные дела в отношении предпринимателей по налоговым составам теперь могут возбуждать только по представлению налоговых органов ФНС России и никак иначе.

Во-вторых, Минюст России представил проект поправок в УК и УПК РФ, направленных на либерализацию и гуманизацию уголовного законодательства за преступления экономической направленности.

Необходимо отметить, что законопроект направлен на полную или частичную декриминализацию отдельных деяний в сфере предпринимательской деятельности, за совершение которых не предусмотрено лишение свободы или такое наказание не назначалось.

В качестве ключевого инструмента либерализации остается сужение круга деяний, подлежащих уголовной ответственности, и смягчение санкций. В период с 2022 по 2025 годы данный процесс получил дополнительное развитие, которое выражается в следующих аспектах:

1. Исключение "мёртвых" норм: полная декриминализация статей 170.2 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), 185.1 УК РФ и части 2 статьи 180 УК РФ. Эксперты отмечают, что низкая применимость указанных норм (один осужденный за пять лет по статье 170.2) свидетельствовала о их нежизнеспособности.

2. Инфляционная корректировка квалифицирующих признаков: увеличение порогов ущерба, квалифицируемых как "крупный" и "особо крупный", в 1,5–2 раза. Так, для статьи 165 УК РФ (причинение имущественного ущерба) пороги были увеличены до одного миллиона и четырёх миллионов рублей соответственно, а для статьи 146 УК РФ (нарушение авторских прав) — до пятисот тысяч и двух миллионов рублей. Данные изменения привели к тому, что значительная часть деяний перешла в категорию административных правонарушений.

3. Процедурные гарантии для бизнеса: введение нормы, согласно которой возбуждение уголовных дел по налоговым преступлениям, предусмотренным статьями 198 и 199 УК РФ, осуществляется исключительно на основании представления Федеральной налоговой службы (ФНС) [6, с. 1601].

Согласно данным Министерства внутренних дел Российской Федерации, после либерализации уголовного законодательства в период с 2009 по 2011 годы, которая включала введение освобождения от ответственности при уплате налоговой недоимки, количество осужденных по налоговым статьям сократилось на 40%, а поступления в бюджет увеличились на 17%.

В свете вышеупомянутых событий все сильнее проявляются статистические парадоксы: между латентностью и эффективностью. Официальная статистика фиксирует снижение регистрируемой экономической преступности. Так, 2023 г. возбуждено 31 311 дел (-11% к 2022 г.), осуждено 249 083 человека., а доля преступлений в структуре общей преступности в I квартале 2025 г. составила 18.3% против 22.7% в 2020 г.

Несмотря на достаточно положительные показатели латентность остается критической проблемой. 2 млн юридических лиц из 4.5 млн, зарегистрированных в 2025 году, не представляют отчетность, формально попадая под признаки "фирм-однодневок".

Использование криптовалют, офшоров и подставных компаний усложняет выявление схем уклонения от налогов и отмывания средств.

Бессистемные поправки в УК РФ создают "хаотичную" правовую среду. За 15 лет в гл. 22 внесено 127 изменений, при этом 11 статей исключены (например, ст. 159.4, 200.2), а 20% норм содержат примечания с диспозитивными условиями, что провоцирует: многообразие толкований; рост числа процессуальных ошибок; невозможность формирования устойчивой судебной практики.

Кадровый и технологический дефицит правоохранителей также является весьма серьезным препятствием на пути к рациональной либерализации экономических преступлений. Только 30% следователей обладают специализацией в финансовом анализе и цифровой криминалистике.

Отсутствие единых баз данных, AI-инструментов для отслеживания транзакций и ручная обработка информации в регионах еще больше усугубляют устоявшийся кадровый кризис. "Сложность доказывания экономических преступлений сегодня – это гонка технологий между государством и преступниками. Без интеграции FinCEN-подобных систем (США) и сингапурских моделей цифрового мониторинга Россия проиграет эту гонку" [3, с. 39].

Изменения в УК РФ на сегодняшний день вызывает дискуссии по следующим основаниям:

1. Пробелы в защите бизнеса. Не решена проблема обвинительного уклона судов. В 2023 г. 96% обвиняемых по ст. 159 УК получили реальные сроки, хотя 45% дел касались споров о неисполнении договоров.

2. Отсутствие реформы мер пресечения: Не реализованы поручения Президента об ограничении заключения под стражу предпринимателей.

3. Выборочная индексация ущерба. Повышение порогов для ст. 165 УК при сохранении архаичных значений для "классического" мошенничества (ст. 159 УК) создает риски искусственной переквалификации деяний.

Академик РАЕН И.Л. Трунов акцентирует системную дисфункцию правоохранительной системы: "Содержание репрессивного аппарата (МВД, ФСИН, СКР) обходится бюджету в 2.3 трлн руб. ежегодно. Приведение численности полиции к стандартам ООН (222 сотрудника на 100 тыс. населения вместо 634) высвободит 1 млн квалифицированных кадров для экономики" [8, с. 15].

В современном мире экономические преступления становятся всё более изощрёнными и масштабными. Поэтому традиционные методы борьбы с ними, основанные только на наказаниях виновных, уже недостаточно эффективны. Необходим переход к активной профилактике правонарушений.

Одним из ключевых направлений в этом контексте является технологизация расследований. Например, в Сингапуре уже внедрены ИИ-платформы, которые анализируют финансовые потоки, объединяя данные из налоговых и банковских систем. Это позволяет выявлять подозрительные транзакции и предотвращать финансовые преступления на ранних стадиях. Такой подход открывает новые возможности для борьбы с отмыванием денег и уклонением от уплаты налогов.

Реформа кадровой политики также играет важную роль. Сегодня недостаточно просто быть следователем — необходимо владеть современными технологиями и разбираться в экономических процессах. Поэтому создаются междисциплинарные следственные группы, в состав которых входят экономисты и IT-специалисты. Это позволяет проводить более глубокие и всесторонние расследования, учитывая все нюансы финансовых операций.

Оптимизация законодательных порогов — ещё одно перспективное направление. Предлагается унифицировать критерии крупного ущерба для всех экономических преступлений и ежегодно индексировать их по инфляции. Это поможет избежать разночтений в судебной практике и обеспечит более справедливое наказание за преступления.

Не менее важным является международное сотрудничество. В условиях глобализации экономические преступления часто пересекают границы, и для их эффективного противодействия необходимо объединять усилия на международном уровне. Одним из шагов в этом направлении является присоединение к Конвенции ОЭСР о борьбе с офшорами к 2024 году. Это позволит укрепить международное сотрудничество и создать более прозрачную и справедливую финансовую систему.

Все эти меры в совокупности помогут значительно улучшить качество расследований и снизить количество экономических преступлений. Они открывают новые возможности для борьбы с финансовыми нарушениями и способствуют созданию более безопасной и справедливой экономической среды.

Либерализация уголовной ответственности за экономические преступления – необходимое, но недостаточное условие для создания благоприятного инвестиционного климата. Как отмечает профессор А.П. Кузнецов, "Декриминализация без укрепления институтов профилактики порождает новую волну латентной преступности" [1, с. 87].

Резюмируя все вышесказанное, хотелось бы отметить, что нельзя отрицать необходимость либерализации уголовной ответственности в сфере экономических преступлений. Тем не менее, как отмечает профессор И.Н. Соловьев, говорить о том, что мы изживаем, а тем более, изжили экономическую преступность, рано. Уровень криминализации экономики остается пока достаточно высоким [2, с. 8]. Система налогообложения не справляется со всеми своими функциями. Остается нерешенным главный вопрос - борьба с теневой экономикой, с выдачей черных заработных плат, с черными схемами уклонения от уплаты налогов, с теневым оборотом денежных средств и т.д. Согласно данным, из 4,5 миллион зарегистрированных на сегодняшний день юридических лиц 2 миллиона не представляют отчетности, попадая тем самым по формальным признакам под понятие "фирмы-однодневки".

Позиция в поддержку декриминализации экономических преступлений аргументируется тем, что уголовно-правовые рамки тормозят развитие легального сектора, не ликвидируя «теневую» экономику из-за отсутствия криминообразующих признаков. Перенасыщение УК статьями о предпринимательстве стимулирует нелегальный бизнес. Предлагается установить административную ответственность за экономические преступления. Декриминализация повысит ВВП, снизит издержки, смягчит «финансовый климат». Однако есть риск абстрагирования от субъективной стороны деяния и увеличения повторных преступлений из-за возможности уплаты штрафа без уголовного наказания.

Качество уголовно-правовых норм вызывает обеспокоенность. Законотворческий процесс опережает правоприменительный, что приводит к «мертвым нормам». Изменения уголовного законодательства для улучшения делового климата должны быть взвешенными. Необходимо прогнозировать последствия декриминализации преступлений в предпринимательской сфере и тщательно прорабатывать их применение. Это возможно при грамотном применении институтов уголовного права.