СЕМЕЙНО-БЫТОВОЕ НАСИЛИЕ: НОРМА НЫНЕШНИХ РЕАЛИЙ ИЛИ УГРОЗА ДЛЯ ИНСТИТУТА СЕМЬИ?

В XXI веке проблема семейно-бытового насилия в Российской Федерации до сих пор остается актуальной и носит полномасштабный характер на территории всей страны. Не смотря на технологический прогресс, ежегодное совершенствование законодательства, множество проведенных исследований и резонансных случаев вокруг применения физического, психоэмоционального и сексуализированного насилия в российских семьях проблема остается актуальной и требует наиболее оптимального и действенного решения. Однако, в обществе такое принято не освещать, не комментировать, «не выносить сор из избы» в связи с существенным влиянием традиционных ценностей и укладов.

Нежелание бороться с существующей угрожающей безопасности институту семьи и брака ситуацией приводит к его разрушению, так как нарушаются не только базовые, закрепленные на законодательном уровне права отдельных граждан, но и в целом под вопросом становится стабильность основных ячеек общества, способствующих росту демографии, – семей, из которых складывается государство.

Стоит отметить, что законодательство Российской Федерации не содержит в себе понятия «домашнее насилие», «бытовое насилие». Так, Стамбульская конвенция от 11 мая 2011 года о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием трактует домашнее насилие в качестве совершаемых в семье противоправных насильственных актов, в том числе физических, психических, сексуальных, финансовых между членами семьи, супругами и бывшими супругами, сожителями, не смотря на то, проживают они совместно или нет.

В 2019 году в России на сайте Совета Федерации был опубликован законопроект о профилактике семейно-бытового насилия, в рамках которого было предложено ставить на профилактический учет применяющих к членам своей семьи агрессоров, а также ограничение в совместном проживании с жертвой насилия. Однако на сегодняшний день данный законопроект так и не был принят. Помимо этого, в стране до сих пор нет единого порядка сбора информации о событиях домашнего насилия и ведения статистики преступлений, где виновный и агрессор состоят в бытовых отношениях.

В апреле 2024 года председатель Комитета Государственной Думы РФ по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина, комментируя принятие в соседней Республике Казахстан закона по вопросам обеспечения прав женщин и безопасности детей, указала на то, что в России необходимость принятия закона против домашнего насилия вызывает сомнения.

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев 11 апреля 2024 года подписал закон, ужесточающий наказание за семейно-бытовое насилие, криминализирующий состав побоев и умышленного причинения легкого вреда здоровью, а также регламентирующий создание в стране центров поддержки семьи для помощи жертвам насилия. Поводом для принятия указанного нормативного акта стал резонансный случай бытового насилия, приведшего к смерти жертвы, а именно жестокое убийство Салтанат Нукеновой 9 ноября 2023 года своим мужем, бывшим министром национальной экономики Казахстана Куандыком Бишимбаевым.

Чуть позже Республика Армения также приняла поправки в принятые еще в 2017 году закон против домашнего насилия, распространив его действие на сожителей, а также признав несовершеннолетних детей, ставших свидетелями насилия в семье потерпевшими.

Стоит отметить, что международное право признает бытовое насилие одним из самых распространенных и деструктивных нарушений прав женщин, пожилых граждан и детей. На сегодняшний день, помимо России, 46 стран в мире не приняли обособленный от уголовного закон против домашнего насилия, в том числе страны Южной Азии, Африки, Ближнего Востока.

Отсутствие законодательства, регулирующего насилие в семье, а также отсутствие легального понятия «домашнее насилие» в России порождает проблемы в деятельности правоохранительных и правоприменительных органов [1, с. 65]. Так, структура МВД РФ не может предоставить актуальной статистики по данной категории преступлений в связи с тем, что нет четкого законодательного отграничения насильственных преступлений, происходящих за пределами семей и внутри них.  Отсюда не ясен масштаб проблемы, а также не проводятся профилактические мероприятия по предупреждению таких насильственных актов.

Каждое проявление бытового насилия может включать один или несколько его типов. В качестве основных выделяют следующие виды: физическое, эмоциональное (психическое), сексуальное, финансовое (экономическое), сталкинг [2, С. 158].

Физическое насилие, в свою очередь, является наиболее часто встречающимся и выражается в умышленном причинении телесных повреждений — побоев, ожогов, а также в иных формах нарушения физической целостности или свободы личности. Стоит отметить, что диапазон физического воздействия разнообразен и условно подразделяется на прямое и опосредованное. Прямое насилие предполагает непосредственное нанесение вреда самому человеку, опосредованное же представляет собой воздействие на предметы или третьих лиц с целью оказания морального воздействия на жертву. Убийство выступает наивысшей формой физического насилия.

Эмоциональное насилие представляет собой нематериальное давление на человека, то есть воздействие на его чувства, волю, психическое здоровье. Оно включает в себя угрозы, словесные оскорбления, шантаж, унижение человеческого достоинства, манипуляции, чрезмерный контроль над повседневной жизнью, формирование ложных убеждений, запугивание, внушение чувства вины или долга, в том числе — газлайтинг. Систематическое воздействие такого рода нередко приводит к тяжёлым психоэмоциональным последствиям: разному спектру тревожных расстройств, депрессии, посттравматическому стрессовому расстройству, и, в крайних случаях, к доведению до самоубийства.

Сексуальное насилие охватывает насильственное понуждение к сексуальным действиям любого вида: домогательства, изнасилование, половые акты в извращённых формах, инцест, а также склонение несовершеннолетних родственников к интимным отношениям, геронтофилию, и использование сексуальности индивида вопреки его воле [3, С. 127]. Стоит отметить, что в российском обществе в связи с имеющими место быть гендерными стереотипами изнасилование члена семьи, а особенного законного супруга, зачастую не освещается и не порицается в обществе, так как распространено ошибочное мнение, будто брак автоматически наделяет мужчину правом на сексуальные отношения с супругой.

Экономическое насилие выражается в ограничении финансовой свободы и самостоятельности членов семьи. Оно может проявляться в запрете трудоустройства, лишении доступа к банковским счетам, конфискации гаджетов, сокрытии доходов, а также в нецелевом расходовании семейного бюджета исключительно на потребности агрессора.

Сталкинг представляет собой навязчивое поведение: выслеживание, угрозы, постоянные попытки выйти на контакт (через звонки, сообщения, появление вблизи жертвы). Главным отличительным признаком является регулярность таких действий. Объектами преступного посягательства становятся личная свобода и тайна частной жизни. Стоит отметить, что УК РФ не содержит отдельной статьи, посвящённой сталкингу. С точки зрения правоприменения, каждое действие квалифицируется отдельно, как самостоятельное правонарушение [4, С. 77-82]. Подобная законодательная неопределённость затрудняет квалификацию преступных деяний и препятствует полноценной защите потерпевших. Отсюда представляется целесообразным внести в УК РФ отдельную норму, фиксирующую понятие преследования и признаки, по которым оно определяется.

Безусловно, с правовой точки зрения, лица, совершающие насилие в отношении членов семьи, могут нести ответственность по ст. 116.1, 111, 112, 115 и 132 УК РФ. Однако действующие нормы охватывают не всю специфику и масштаб проблемы домашнего насилия. Как уже было отмечено выше, подобное насилие может проявляться в различных формах — от физического до эмоционального, от сексуального и экономического давления, что существенно нарушает нормальное функционирование семьи как социальной ячейки. Большинство из этих форм насилия не находит отражения в действующих составах преступлений, закреплённых в УК РФ.

Таким образом, можно утверждать, что современное правовое регулирование семейно-бытового насилия является фрагментарным и недостаточным. Так, статья 116.1 УК РФ, на которую часто ссылаются в таких делах, отнесена к категории частного обвинения. Это означает, что возбуждение уголовного дела осуществляется не по инициативе государства, а исключительно по заявлению жертвы. Более того, даже при поступлении дела в суд возможен сценарий, при котором жертву побуждают к примирению с агрессором. Подход со стороны законодателя демонстрирует неспособность государства гарантировать эффективную защиту пострадавших от насилия [5, С. 65].

Ситуацию усугубляет и то, что в случае назначения штрафа выплата нередко производится из общего семейного бюджета, что напрямую вредит потерпевшей стороне. Вдобавок агрессор зачастую продолжает оказывать психологическое давление, запугивать и унижать жертву, вследствие чего последней нецелесообразно обращаться за защитой снова. Уголовно-правовая система практически не предусматривает обязательного психологического вмешательства в отношении насильников, не ставит перед собой цели их коррекции и ресоциализации. В результате у агрессора формируется ощущение вседозволенности и отсутствия последствий.

Один из действенных механизмов представляет собой введение охранного ордера, юридически обязывающего агрессора воздерживаться от любого контакта с пострадавшим, его семьей и окружением. Это включает запрет на физическое приближение, телефонные звонки, преследование через социальные сети, а также иные любые формы преследования. Такой инструмент может быть закреплён в Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», путём дополнения главы 2 «Виды государственной защиты». При этом важно предусмотреть ответственность за нарушение положений охранного ордера.

Резюмируя вышесказанное можно сделать вывод о том, что ключевая трудность современного законодательства заключается в отсутствии чётко оформленного и комплексного механизма противодействия семейно-бытовому насилию. В связи с этим целесообразно предпринять следующие шаги:

1. Законодательно закрепить определение понятия «домашнее насилие»;

2. Принять отдельный законодательный акт, регулирующий сферу регулирования и профилактики домашнего насилия;

3. Перевести уголовные дела о домашнем насилии из категории частного обвинения в разряд дел частно-публичного характера, где инициатива возбуждения дела и доказывание вины ложится на органы власти;

4. Ввести в правоприменительную практику охранные ордера, наделённые реальной юридической силой.

Только комплексное законодательное и институциональное решение позволит эффективно реагировать на случаи домашнего насилия, предотвращать рецидивы и обеспечивать реальную защиту прав и свобод жертв.