ОСОБЕННОСТИ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СВЯЗАННОГО С ЗАНЯТИЕМ ВЫСШЕГО ПОЛОЖЕНИЯ В ПРЕСТУПНОЙ ИЕРАРХИИ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ И ЗАРУБЕЖНОМУ УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ

ФЗ от 1.04.2019 г.  № 46 в УК РФ введена ст. 210.1 «Занятие высшего положения в преступной иерархии», предусматривающая лишение свободы за одноименное деяние на срок от 8 до 15 лет.

Аналогичные статьи, направленные на борьбу с руководителями преступных групп, существуют и в законодательствах стран ближнего зарубежья, таких как Грузия, Армения, Беларусь. Особенности расследования таких преступлений в этих странах представляют значительный интерес для сравнительного анализа. Изучение и сопоставление методов расследования может способствовать улучшению эффективности правоохранительной деятельности, а также разработке международных стандартов в этой области.

Во многих странах СНГ в корнях проблемы лежит советское наследие "воровской субкультуры", сформировавшееся в условиях советского общества и сохранившее свое влияние и по сей день. Иерархия в таких группировках строится на неформальных "понятиях", которые регламентируют поведение членов группы и их взаимоотношения. Занимаемая позиция в этой иерархии определяет не только статус внутри группировки, но и уровень доступа к финансовым и организационно-распорядительным ресурсам, а также права и обязанности. Вершина иерархии — это не просто лидеры, но и символы власти, чье слово обладает абсолютным авторитетом.

В Грузии законодательное регулирование и практика расследования преступлений, связанных с занятием высшего положения в преступной иерархии, построены с учетом специфических национальных подходов и международного опыта. Как и ст. 210.1 УК РФ, грузинское уголовное законодательство предусматривает ответственность за создание и руководство организованной преступной группой или участие в такой группе на руководящих позициях, что включает в себя и занятие высшего положения в преступной иерархии. Такие деяния подпадают под уголовно-правовой запрет ст. 223.1, 223.2, 223.3, 223.4 УК Грузии.

Грузия стала первой страной на постсоветском пространстве, в которой был криминализирован сам факт пребывания лица в указанном статусе. В Грузии, организованная преступность для достижения собственных целей, имела возможность манипулировать любой властью и представляла для последней серьезную угрозу. В этой ситуации грузинский законодатель осознавал, что «воры в законе» и их криминальные группировки представляют опасность для государства, поскольку имеют существенное негативное влияние на происходящие в обществе процессы. Это обстоятельство требовало принятия нормативных мер по борьбе с данным явлением. Результатом данных мер стало принятие Закона Грузии №2354 от 20.12.2005 «Об организованной преступности и рэкете». В части 4 ст. 3 данного Закона содержится определение понятия «вор в законе». Под ним понимается «лицо, которое в любой форме осуществляет управление или (и) организацию «воровского сообщества» или с использованием методов деятельности «воровского сообщества» осуществляет управление или (и) организацию определенной группы лиц». Под «воровским сообществом», в ч. 1 этой же статьи, подразумевается «любая общность лиц, условившаяся осуществлять деятельность «воровского сообщества».

В 2005 году в Уголовный кодекс Грузии (далее – УК Грузии) были введены вышеупомянутые статьи. Из вышеизложенного следует, что грузинский законодатель признает повышенную общественную опасность нахождения лица в статусе «вора в законе», а потому устанавливает для него более строгое наказание, нежели для лица, которое просто является членом «воровского сообщества». Это отражено и в примечании к указанной статье, в которой установлен специальный вид освобождения от уголовной ответственности для лица, являющегося членом «воровского сообщества», в то время как для «вора в законе» этот вид освобождения не применяется.

Особенностью расследования таких преступлений в Грузии является активное применение специальных следственных мер, направленных на проникновение в защищенные коммуникационные сети преступников, включая подслушивание и запись их переговоров, оперативное внедрение в рамках оперативно-розыскной деятельности, а также использование информаторов (осведомителей).

В ключевые задачи следователей входит сбор доказательств, подтверждающих не только сам факт существования преступной группировки и ее преступной деятельности, но и роль и степень участия лиц, занимающих высшее положение. При этом стоит отметить различие уголовного закона РФ и Грузии. УК Грузии в качестве субъекта преступления, предусмотренного ч.2 ст. 223.1 определяет лицо, занимающее статус “вора в законе”, тогда как в УК РФ “высшее положение в преступной иерархии” имеет расширительное толкование под это понятие, согласно комментариям к Уголовному Кодексу РФ подпадают не только “воры в законе” но и держатели общака (обеспечение материальными средствами сообщества), положенцы (лицо, осуществляющее функции “заместителя” вора в законе). Учитывая различия статуса, уровень в преступной иерархии законодатель Грузии верно отмечает различия общественной опасности “держателя общака” от “вора в законе” применяя к ним более мягкий состав.

При доказывании факта пребывания в статусе “вора в законе” особое внимание стоит уделять обстоятельствам, при которых лицо получило данный статус, а также поддерживало в последующем. Поскольку существенное количество обвиняемых по ст. 210.1 получили свой статус до внесения ст. 210.1 в Уголовный Кодекс РФ 1 апреля 2019 года. Так в Кассационном определении Судебной коллегии по Уголовным делам ВС РФ от 23.13.2023 №24-УД23-4-А3 ВС РФ указывает, что в обвинительном заключении не приведены обстоятельства, свидетельствующие, что подсудимый после 12 апреля 2019 года продолжал пребывать в данном статусе, при этом установлено что подсудимый получил данный статус в 1983 году и до 1 апреля 2019 года пребывал в данном статусе. Таким образом ВС РФ установил, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК, и возвратил дело прокурору в порядке ст. 237 УПК, а приговор суда первой инстанции отменил.

В целях расследования таких преступлений грузинские правоприменители сделали акцент на особенности “Понятий”, по которым строится взаимодействие преступной группировки, так, например, согласно “Понятиям” на прямой вопрос вору в законе “Вором в законе являешься?” он обязан ответить, что является таковым, даже несмотря на конституционное право не свидетельствовать против себя, иначе он (вор в законе) потеряет свой авторитет среди своих, поскольку таким образом сам откажется от такого статуса.

Для доказывания вины подозреваемых грузинские и российские следственные органы активно используют современные технологии и методы криминалистического анализа. Особое внимание уделяется цифровым следам, таким как электронная переписка, информация с мобильных телефонов и других гаджетов, включая данные, полученные из социальных сетей. После введения составов преступления о занятии высшего положения в преступной иерархии “воровское сообщество” стало адаптироваться, поэтому сейчас допускается не признавать свой статус перед каждым, кто задаёт вопрос. В связи с этим в 2010-2020-х годах правоохранительные органы как Грузии, так и России применяют следующую тактику: при задержании вора в законе процесс снимают на видеокамеру СМИ, после фактического лишения свободы передвижения ему под камеру задают вопрос о его преступном статусе, если он отрицает свой статус ему предлагают взять рабочий инструмент в руки (метлу как правило) и подмести улицу после чего ему объявляют, что видео с задержания будет или размещено в сети “Интернет” или сохранится только для материалов уголовного дела. Поскольку согласно “понятиям” ворам в законе запрещено заниматься трудом, не связанным с преступной деятельностью (поскольку он утратит свой авторитет) он автоматически попадает в ловушку: или лишится статуса или быть помещённым в места изоляции. Таким образом, при использовании такой тактики процесс доказывания вины существенно облегчается.

Кроме того, в Грузии широко применяются меры по изоляции лиц, обвиняемых (подозреваемых) в руководстве преступными группировками, от их возможного влияния на свидетелей, других участников преступления и ход расследования в целом, включая вопросы процессуального принуждения и применения мер безопасности.

Важной особенностью является активное сотрудничество грузинских правоохранительных органов с коллегами из других стран и международными организациями для борьбы с международной организованной преступностью, что включает обмен информацией, проведение совместных оперативных мероприятий и задержание лиц, занимающих высокие позиции в транснациональных преступных сетях.

Важным аспектом является также международное сотрудничество, поскольку многие преступные группировки имеют трансграничный характер. В этом контексте существенные усилия направлены на обмен информацией и оперативным сотрудничеством с правоохранительными органами других стран. Особую роль играют совместные операции и меры по экстрадиции ключевых фигур преступных сетей.

В общем, Грузия и каждая страна СНГ применяет свой комплекс мер в борьбе с занятием высших позиций в преступной иерархии, включая повышение квалификации сотрудников правоохранительных органов, использование современных технологий и наращивание международного сотрудничества. Тем не менее, это борьба с высоким уровнем сложности, требующей от государств постоянной адаптации и совершенствования подходов к расследованию.