КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: СТРУКТУРА, ДИНАМИКА, ПРИЧИНЫ

Женская преступность в современной России остаётся одной из наиболее сложных и противоречивых тем в криминологии. Её специфика заключается в том, что она одновременно малочисленна по сравнению с мужской, но отличается большей внутренней неоднородностью, ситуативностью и социальной детерминированностью. Преступления, совершаемые женщинами, зачастую носят эмоциональный, импульсивный или защитный характер. Однако современные изменения в социуме, трансформация гендерных ролей, экономическая нестабильность и культурные сдвиги привели к постепенному изменению структуры и мотивов женской преступности, что требует переосмысления прежних стереотипов [1].

Анализ текущих данных показывает, что доля женщин в общем массиве лиц, совершающих преступления, остаётся стабильной, но при этом наблюдаются качественные изменения в видах и способах совершения правонарушений. Женщины всё чаще вовлекаются в экономические преступления, преступления в сфере торговли, финансовые злоупотребления, мошенничество. Эти трансформации формируют новую картину, требующую внимательного криминологического анализа [2].

По данным официальной статистики МВД России, в последние годы наблюдается относительное снижение общего количества преступлений, совершаемых женщинами, однако это снижение не носит линейного или устойчивого характера. Оно сопровождается ростом латентных и сложно фиксируемых нарушений, а также изменением социальной базы преступности.

Ниже представлена таблица, отражающая структуру женской преступности по видам правонарушений в сравнении с общей преступностью [3].

Таблица 1.

Структура преступлений, совершённых женщинами в России в сравнении с общим массивом преступности (2022–2024) [4]

Как видно из представленных данных, женщины значительно чаще совершают преступления, связанные с собственностью и экономическими отношениями. Это отражает особенности их социальной роли: женщины, как правило, менее склонны к агрессии и физическому насилию, но могут вовлекаться в правонарушения, связанные с экономическим выживанием, обманом, подделкой документов, участием в мошеннических схемах. Возникает своеобразный перекос в сторону латентных, неманифестных форм преступности, что затрудняет выявление, предупреждение и статистический учёт таких деяний [5].

Динамика женской преступности также свидетельствует о неоднозначных процессах. Хотя общее число зарегистрированных преступлений снижается, отдельные категории, особенно экономические и коррупционные, демонстрируют тенденцию к росту. Это особенно заметно на фоне общего цифрового перехода экономики и расширения сферы онлайн-услуг, где женщины, обладая высоким уровнем адаптивности, вовлекаются в финансовые правонарушения, порой даже не осознавая до конца всей тяжести деяния. 

В 2023 году в России были изобличены около 138 тысяч женщин-преступниц, что составляло 16,23% от общего числа лиц, совершивших преступления. По статистике ГИЦ МВД России, на долю женской преступности за первое полугодие 2023 года приходилось 17% от общего количества совершённых преступлений, притом эта цифра возрастала ежегодно на 1% [6].  

За первые шесть месяцев 2024 года МВД выявило 64,6 тысячи женщин, совершивших преступления, — это самый низкий показатель с 2008 года. Тенденция к снижению числа преступниц соотносится с общим сокращением числа выявленных преступников: с 669 тысяч человек в первой половине 2008 года до 364 тысяч в первой половине 2024-го. 

При этом наблюдается обратно пропорциональный процесс: при снижении общего числа зарегистрированных преступлений, совершённых женщинами, их удельный вес относительно всех зарегистрированных лиц, совершивших преступления, растёт. За 7 месяцев 2024 года этот показатель составил 17,8% [7].

Несмотря на некоторое снижение общего количества зарегистрированных преступлений, доля женщин в общем массиве остаётся примерно на одном уровне. Это говорит о том, что женская преступность не исчезает, а приобретает новые формы, нередко оставаясь скрытой от прямого правового воздействия. Особенно это касается преступлений, совершаемых в рамках семейной или трудовой среды, а также преступлений, связанных с обманом доверия, финансовыми злоупотреблениями, нелегальной коммерцией [8].

Причины женской преступности имеют сложную многоуровневую природу, в которой переплетаются макроэкономические условия, культурные трансформации, семейные обстоятельства, психологические установки и институциональные дисфункции. Женщины чаще становятся жертвами обстоятельств, действуют под влиянием эмоционального давления или социальной зависимости. Кроме того, они подвергаются двойному стереотипному воздействию: с одной стороны, общество воспринимает женщину как хранительницу морали, с другой — не готово к осмыслению её как полноценного участника криминальной среды. Это затрудняет как профилактику, так и последующую ресоциализацию, порождая новые волны рецидива или вторичной виктимизации.

К сожалению, в условиях российской действительности данная цель также зачастую оказывается недостижимой по ряду объективных причин. В первую очередь, это связано с особенностями пенитенциарной системы государства, характеризующуюся массовыми нарушениями прав человека, отсутствием необходимых санитарно-бытовых условий при содержании под стражей, что приводит к формированию стойкого отрицания законов и правопослушного поведения даже у граждан, впервые оказавшихся в местах лишения свободы.

В то же время, при применении наказаний, не связанных с лишением свободы в отношении женщин, эффект исправления может быть более значительным, поскольку женщина, во-первых, не вовлекается в криминальную пенитенциарную среду; во-вторых, с ней проводится воспитательная работа сотрудниками полиции и уголовно-исполнительной системы; в-третьих, осужденная осознает, что в случае нарушений установленного режима отбывания наказания она может быть подвергнута более строгому виду наказания, в том числе - лишению свободы.

Как видно, исправление осужденной женщины в современных условиях российской действительности становится одной из самых труднодостижимых целей уголовного наказания. Фактически сегодня складывается обратная ситуация: общественные институты и пенитенциарная система развивают криминальные наклонности человека, вставшего на преступный путь, и способствуют его дальнейшей криминализации. 

О низкой эффективности уголовного наказания в виде лишения свободы свидетельствуют и такие негативные факты, как высокий уровень рецидивных преступлений и преступлений, совершаемых в местах лишения свободы; общее стабильно высокое состояние преступности в регионах; крайне низкий уровень правосознания граждан; широкое распространение тюремной и криминальной субкультуры в обществе и множество других [9].

В этой связи эффективным средством достижения целей уголовного наказания в отношении женщин видится предупредительно-профилактическая направленность, которая может быть достигнута только посредством применения наказаний, не связанных с лишением свободы. Этому процессу должны сопутствовать такие социально значимые начинания, как повышение уровня правосознания граждан; разрушение криминальной и пенитенциарной субкультуры; вовлечение подростков в общественную деятельность, привитие ценностей культуры, спорта, здорового образа жизни и ряд других мер, направленных на реформирование уголовно-правовой политики государства и оздоровление общества [10].

Таким образом, криминологическая специфика женской преступности требует особого исследовательского и практического внимания. Для эффективного реагирования недостаточно применять общие подходы, разрабатываемые для анализа мужской преступности. Необходима гендерно-чувствительная криминология, в рамках которой будут учитываться особенности женской социализации, мотивации, реакций на стресс, а также структура социальной поддержки. Без этого невозможны ни надёжная профилактика, ни справедливое судебное разбирательство, ни полноценная реабилитация женщин, оказавшихся на пути преступного поведения.

[1] Шван, С. К. Анализ женской преступности в Российской Федерации / С. К. Шван // Актуальные проблемы российского права и законодательства: Сборник материалов I Международной научно-практической конференции, Сибирский институт бизнеса, управления и психологии, 26 апреля 2024 года. – Красноярск: Сибирский институт бизнеса, управления и психологии, 2024. – С. 246-249

[2] Петров, В. В. К вопросу о детерминации женской преступности / В. В. Петров // Аллея науки. – 2024. – Т. 1, № 7 (94). – С. 656-660

[3] Толстокожина, И. В. Женская преступность - криминологический аспект / И. В. Толстокожина // Студенческий форум. – 2024. – № 39-3 (306). – С. 52-53

[4] Статистика и аналитика МДВ- мвд.рф›dejatelnost/statistics

[5] Пынзарь, С. А. Женская преступность: криминологический аспект / С. А. Пынзарь // Проблемы современных интеграционных процессов. Пути реализации инновационных решений: сборник статей Международной научно-практической конференции, Воронеж, 27 января 2025 года. – Уфа: Общество с ограниченной ответственностью "ОМЕГА САЙНС", 2025. – С. 143-146

[6] Статистика и аналитика МДВ - мвд.рф›dejatelnost/statistics

[7] Статистика и аналитика МДВ - мвд.рф›dejatelnost/statistics

[8] Пынзарь, С. А. Женская преступность: криминологический аспект / С. А. Пынзарь // Проблемы современных интеграционных процессов. Пути реализации инновационных решений: сборник статей Международной научно-практической конференции, Воронеж, 27 января 2025 года. – Уфа: Общество с ограниченной ответственностью "ОМЕГА САЙНС", 2025. – С. 143-146

[9] Мальцева, А. В. Женская преступность как особый социально опасный феномен современного общества / А. В. Мальцева // Теория и практика общественного развития. – 2024. – № 8 (196). – С. 135-139

[10] Орехова, В. И. Причины и предупреждение женской преступности в России / В. И. Орехова // Via Scientiarum - Дорога знаний. – 2024. – № 1. – С. 8-13