УЧЕНИЕ ТОМАСА ГОББСА О ЕСТЕСТВЕННОМ ПРАВЕ, ДОГОВОРНОМ УЧРЕЖДЕНИИ ГОСУДАРСТВА И АБСОЛЮТНОСТИ ВЛАСТИ ГОСУДАРСТВА

Томас Гоббс, один из ключевых мыслителей эпохи раннего Нового времени, сформулировал доктрину, которая остается предметом острых дискуссий в рамках методологии правовых исследований. Его работы, особенно «Левиафан», представляют собой попытку рационального обоснования государства через призму человеческой природы, естественного права и общественного договора. Гоббс исходит из предпосылки, что человек в своем естественном состоянии руководствуется инстинктами самосохранения и эгоизма, что порождает постоянный конфликт интересов. «Война всех против всех» становится не метафорой, а логическим следствием отсутствия высшей власти, способной навязать порядок [1, с. 76].

Естественное право, по Гоббсу, — это свобода каждого использовать любые средства для сохранения собственной жизни. Однако это право не тождественно морали или справедливости, поскольку в догосударственном состоянии понятия добра и зла относительны и зависят от индивидуальных страстей [2, с. 54]. Разум, однако, подсказывает человеку, что анархия губительна, и выдвигает «естественные законы», направленные на поиск мира. Первый из них гласит: «Следует искать мира и следовать ему», что становится основой для отказа от абсолютной свободы в обмен на безопасность [1, с. 92]. Этот отказ оформляется через общественный договор — ключевой концепт гоббсовской теории.

Договорное учреждение государства предполагает, что индивиды добровольно передают свои права суверену, который не является стороной соглашения, а возникает как его результат [3, с. 118]. Это отличает модель Гоббса от более поздних теорий общественного договора, например, Локка, где власть ограничена взаимными обязательствами. У Гоббса суверен стоит над договором: его власть неделима, абсолютна и бессрочна. Философ отвергает идею «разделения властей», считая, что это приведет к возрождению хаоса, так как разные ветви власти начнут оспаривать прерогативы друг друга [4, с. 205]. Абсолютность власти, таким образом, — не прихоть, а необходимость, вытекающая из природы человека и цели государства — гарантии безопасности.

Гоббс последовательно отделяет право от морали, закладывая основы юридического позитивизма. Законы государства, по его мнению, становятся единственным источником норм, а их легитимность проистекает не из божественного провидения или традиции, а из факта установления сувереном [5, с. 63]. Это радикальный разрыв со средневековой традицией, где право ассоциировалось с естественным порядком, данным свыше. Однако абсолютная власть суверена у Гоббса не означает произвола: правитель обязан руководствоваться «естественными законами» даже при отсутствии внешних ограничений, поскольку его задача — обеспечить благо подданных. Если государство не справляется с этой функцией, у граждан возникает право на сопротивление, хотя Гоббс оговаривает, что такое право крайне ограничено и может быть реализовано лишь в случае прямой угрозы жизни [1, с. 134].

Критики теории Гоббса, как современные ему, так и позднейшие, указывают на внутренние противоречия. Например, если суверен стоит выше закона, как он может гарантировать права граждан? Гоббс отвечает, что сам институт государства уже является гарантией, так как без него права вообще не существуют [6, с. 88]. Другое возражение касается добровольности договора: как может соглашение, заключенное под страхом насильственной смерти, считаться свободным? Здесь Гоббс апеллирует к рациональному выбору — даже вынужденное подчинение предпочтительнее анархии.

Методология Гоббса заслуживает отдельного внимания. Он строит свою теорию, используя дедуктивный метод, аналогичный геометрическому: отправляется от аксиом (природа человека) и выводит из них политико-правовые следствия. Такой подход позволяет создать универсальную модель, но игнорирует исторический и культурный контекст, что стало объектом критики со стороны представителей исторической школы права. Тем не менее, рационализм Гоббса оказал огромное влияние на развитие правовой мысли, особенно на теории суверенитета и легитимности власти.

Современное прочтение Гоббса акцентирует его вклад в понимание роли страха и безопасности как основ государства. В условиях глобальных угроз — от терроризма до пандемий — его идеи о приоритете коллективной безопасности над индивидуальными свободами вновь становятся предметом дискуссий. Однако и предостережения Гоббса о рисках концентрации власти сохраняют актуальность, напоминая о необходимости баланса между авторитетом государства и правами личности.