ЗАЛОГ ИМУЩЕСТВЕННОГО ПРАВА В СИЛУ ЗАКОНА

В соответствии с положениями статьи 334.1 Гражданского кодекса РФ, залоговые отношения между сторонами - залогодателем и залогодержателем, могут возникать автоматически по закону в определенных законодательством случаях без необходимости заключать договор. Такой залог подпадает под действие норм, предусмотренных для договорных залогов, за исключением случаев, когда применение этих норм прямо ограничено законодательством [2].

 

В научных работах отмечалась норма, по которой в прежнем регулировании предусматривалось возникновение залога по закону при наличии определенных условий, если законодательно были определены конкретное имущество и обязательство, которые подлежат обеспечению залогом [10]. Данное положение соответствует содержанию второго пункта третьей статьи Закона Российской Федерации от 29 мая 1992 года № 2872-1 «О залоге», который устанавливает требование к закону о необходимости четко указывать обязательство, ради исполнения которого и какое имущество считается заложенным [3].

 

В соответствии с законодательством, возможность использования обязательственных прав залогодателя, возникающих из договорных отношений, в качестве залогового обеспечения привела к обсуждению легитимности залога прав по обязательствам на основании законодательных указаний.

 

Анализируя содержание пункта 2 статьи 3 Гражданского кодекса РФ, а также связанные положения о формировании залога по законодательству, можно утверждать, что залог может устанавливаться как в рамках Гражданского кодекса РФ, так и на основе специальных федеральных законов, принятых в его соответствии.

 

Среди юридически обоснованных причин для образования залога выделяют следующие:

• когда это не оговорено отдельно в договоре купли-продажи, с момента передачи продукции покупателю до момента ее оплаты, продукция, проданная в кредит или с отложенным платежом, считается заложенной у продавца. Это мера предназначена для обеспечения выполнения обязательств покупателем по оплате продукции, как указано в п. 5 ст. 488 и п. 3 ст. 489 Гражданского кодекса РФ;
• при оформлении договора о передаче недвижимости, включая земельные участки, в качестве рентной выплаты, получатель ренты обеспечивает свои права на получение ренты путем установления залога на передаваемое имущество. Это обеспечение схоже с условиями договора о пожизненном содержании с иждивением, где получатель содержания также имеет залоговое право на недвижимость, предоставляемую за пожизненное содержание, согласно регулированию данных вопросов статьями 587 и 601 Гражданского кодекса РФ;
• в качестве гарантий исполнения обязательств застройщика перед участниками долевого строительства, начиная с момента официальной регистрации соответствующего договора, в залог передаются объект недвижимости, предназначенный для возведения многоквартирного дома или иной недвижимости, содержащей квартиры по системе долевого строительства, а также земельный участок, находящийся в собственности или аренде застройщика, на котором идёт строительство указанных объектов. Это включает в себя также права аренды и субаренды на землю под строительство, согласно части 1 статьи 13 Федерального закона "О долевом строительстве многоквартирных домов" и другие объекты [11].

Этот список не окончательный, но примеры, представленные в данном исследовании, выбраны неспроста. В каждом из этих примеров может возникнуть вопрос о залоге прав.

 

Представим, что происходит передача прав кредитора по договору с отложенной оплатой. Разрешено ли в этом контексте инициировать взыскание на право, предоставленное в залог, при невыполнении залогодателем своего первоначального долгового обязательства?

 

В юридической практике часто встречаются споры относительно толкования и применения норм, регламентирующих полномочия залогодержателя по абзацу 5 ст. 488 и абзацу 3 ст. 489 ГК РФ. Считается, что к договорам уступки прав применимы нормы, регулирующие отношения купли-продажи, однако это мнение не находит единогласной поддержки среди правоведов. М.В. Кротов акцентирует на уникальности цессии в контексте российского законодательства, определяя её как причинную и обычно двустороннюю операцию, которая, выполняемая за вознаграждение, аналогична купле-продаже, а при отсутствии возмездия — сравнима с дарением. Он подчёркивает нецелесообразность ограничивать договор уступки права требования рамками строго определённых типов договоров, предусмотренных Гражданским кодексом, указывая на возможность существования соглашений, выходящих за эти рамки [4].

 

Отличную точку зрения занимал И.Б. Новицкий в отношении замены сторон в обязательствах, упоминая о «передаче прав» [5, с. 226] и об «аппликации к уступке прав принципов купли-продажи» [5, с. 229]. Подобную позицию поддерживали М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, следуя учению профессора И.Б. Новицкого, подчеркивая, что «передача имущественных прав (включая передачу долга) осуществляется в контексте специализированных гражданских договоров, центральным элементом которых является имущество» [1, с. 468].

 

С нашей точки зрения, права, рассматриваемые как объекты имущества, могут передаваться через механизм купли-продажи, что позволяет к таким правоотношениям применять нормы залогового законодательства. Такой подход находит подтверждение в устоявшейся практике судов.

 

Исходя из позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сформулированной в 2011 г., поскольку согласно статьям 335 и 336 Гражданского кодекса Российской Федерации предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права, то есть и право требования с должника определенной денежной суммы может быть предметом залога. В соответствии с пунктом 4 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации положения, предусмотренные параграфом 1 главы 30 Гражданского кодекса Российской Федерации (общие положения о купле-продаже), применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав [6].

 

В контексте этого утверждения, в данной ситуации, было успешно урегулировано предложение о том, что залог права на имущество может возникнуть на основании законодательства.

 

Важность позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации подчёркивается наличием указания в вынесенном постановлении на возможность пересмотра ранее вступивших в законную силу судебных актов арбитражных судов по делам, фактические обстоятельства которых схожи, основываясь на различиях в толковании применяемой правовой нормы с толкованием, изложенным в текущем Постановлении, согласно положениям пункта 5 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, при отсутствии других юридических препятствий для такого пересмотра [6].

 

Статья 488 ГК РФ предоставляет сторонам возможность по договоренности исключить создание залога за передаваемое по сделке имущество или права, если это предусмотрено законом. Для ясности такой договоренности в соглашении необходимо четко прописать отсутствие залога. При отсутствии явных условий об отказе от залога, он устанавливается автоматически согласно законодательству, заставляя должника стать залогодателем. Для возникновения залога в таких обстоятельствах отдельное соглашение о залоге заключать не требуется, если не было соглашения сторон об обратном при формировании первичного долгового обязательства.

 

В 2015 году, в рамках одного из дел, было принято судебное решение, которое способствовало дальнейшему развитию и углублению позиции, заявленной Высшим Арбитражным Судом РФ. Исходя из документов, представленных на рассмотрение арбитражным судом, факт неисполнения ООО «Региональная юридическая компания» своих обязательств по оплате в срок, определенный договором, за переданное ей право требования стал ключевым аргументом, по которому ОАО «Петропавловская судоверфь» инициировало арбитражное производство с требованием взыскать задолженность путем обращения на переданное в залог право [7].

 

В ходе разрешения возникшей юридической коллизии судебные инстанции определили характер взаимоотношений между сторонами как связанные с передачей долговых обязательств и последующим аннулированием договора, с целью возврата сторон в исходное состояние, действия которых регламентируются статьями 24, 29, 30 Гражданского кодекса. Согласно части первой статьи 382 ГК, долговое обязательство, принадлежащее кредитору, может быть переуступлено другому субъекту через заключение соответствующего соглашения (цессии) либо перейти по закону. Изучив содержание договора цессии, подписанного 6 февраля 2012 года, в рамках положений статьи 431 ГК, апелляционный суд пришел к выводу, что обязательством цессионария перед первоначальным владельцем долга была установлена выплата за переданное право требования в размере 1 000 000 рублей, которая должна была быть осуществлена до 26 февраля 2014 года.

 

Решение суда первой инстанции определило акт передачи имущественных прав как сделку купли-продажи данных прав. Согласно абзацу 4 статьи 454 ГК РФ, нормы, разработанные в первом параграфе 30-й главы Гражданского кодекса РФ, касающиеся основ купли-продажи, также распространяются на операции с имущественными правами, за исключением случаев, когда из особенностей или сути прав возникают исключения.

 

В соответствии с применимыми нормами, в том числе указанными в статье 488 ГК РФ, и учитывая, что договор цессии от 26 февраля 2012 с условием покупки в кредит, право требования, которое является центральным элементом соглашения, по правовому определению является предметом залога в пользу ОАО «Петропавловская судоверфь». Более того, в договоре отсутствуют положения, контрастирующие с содержанием п. 5 ст. 488 ГК РФ. В своем вердикте Арбитражный суд Дальневосточного округа особо отметил соответствие данной правовой позиции с выводами, представленными в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 октября 2011 года № 7022/11 [7].

 

Следовательно, при детальном изучении практики применения законодательства выяснилось, что в ситуациях, когда нормативные акты регламентируют возникновение залога имущества автоматически по закону, данные нормы могут быть адаптированы к залогу не только физических объектов, но также и к залогу имущественных прав, включая права требования, что расширяет их применимость.

 

Этот аргумент подчеркивает необходимость установления, что продавец обладает законным правом требовать возвращения задолженности по кредиту или рассрочке за непогашенное имущественное право, даже без предварительного согласования условий договора залога, определенных в Главе 23 Гражданского кодекса РФ. Это связано с тем, что такое имущественное право автоматически считается находящимся в обеспечении у продавца согласно законодательству. Судебная практика разработала этот принцип в контексте продажи товаров, однако он также применим к вопросам залога имущественных прав по вышеуказанным причинам.