ПОНЯТИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ, ОГРАНИЧИВАЮЩИХ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА

Изучение любого предмета, дисциплины, события, явления или процесса невозможно без понимания того, что представляет собой то самое «изучаемое» и какие существенные признаки оно в себе содержит.

Выделяя из общего числа оперативно-розыскных мероприятий те, что нарушают и (или) ограничивают конституционные права и свободы человека и гражданина, нужно понять, что конкретно представляет из себя ОРМ.

Первые попытки выделения понятия были предприняты в ХХ веке (на сегодняшний день законодательно закрепленного определения не существует). Так, к примеру, профессор А.Г. Лекарь высказал мнение о том, что ОРМ – «основанные на использовании специальных конфиденциальных средств и методов, которые сочетаются с гласными средствами и методами действия оперативного работника органов внутренних дел и направленные на решение отдельных задач борьбы с преступностью» [2, с. 209]. Исходя из определения исследователя, можно выделить несколько существенных признаков понятия.

В первую очередь речь идет относительно цели проведения ОРМ. В данном случае она представляет собой комплексное применение тактических задач для борьбы и профилактики с преступностью, а также повышение эффективности такой деятельности [3, с. 194].

Следующий существенный признак понятия – субъект непосредственного осуществления ОРМ. Имеет место замечание о том, что субъект специальный; это исключительно управомоченное на осуществление такой деятельности лицо.

Далее речь пойдет о признаке, который позволяет безошибочно разграничить понятие от иных смежных: факт применения гласных и негласных методов ОРД. В свою очередь, такие мероприятия могут ограничивать конституционные права и свободы, законные интересы человека и гражданина, что подтверждается Определением Конституционного Суда РФ следующим образом: «Оперативно-розыскные мероприятия направлены на борьбу с преступностью, осуществляются именно в целях защиты личности, общества и государства от преступных посягательств и, поэтому, «не могут рассматриваться как нарушение Конституции Российской Федерации», кроме того «Осуществление негласных оперативно-розыскных мероприятий с соблюдением требований конспирации и засекречивание сведений в области оперативно-розыскной деятельности само по себе не может нарушать права человека и гражданина» [1].

Кроме того, представляется целесообразным следующее утверждение само преступное общественно опасное деяние, именуемое преступлением, а также сведения, его составляющие не отождествляется со сферами частной жизни человека и гражданина.

Иными словами, право на разглашение подобной информации без согласия соответствующего лица не имеет места на существование в конкретном контексте.

Из вышесказанного следует, что осуществление ОРД, и, в частности, ОРМ подразумевает под собой в той или иной степени «нарушение» и «ограничение» права, свободы и законные интересы человека и гражданина, однако, в то же время «нарушение» и «ограничение» прав одних субъектов, способствует защите общественных интересов в целом и восстановлению прав других в частности.

На сегодняшний день представляется необходимым законодательно сформулировать понятия ОРМ. К существенным признакам, указанным выше, полагаем, верным будет согласиться с А.Е. Чечетиным в части необходимости добавления некоторых положений: речь идет о характеристике ОРМ как деятельности, носящей поисково-разведывательный характера деятельности.