ПРАВОВАЯ ПРИРОДА САНКЦИЙ И ОДНОСТОРОННИХ ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫХ МЕР

В настоящее время, многие научные деятели и практики в сфере международного права и политологии отмечают, что «санкции» более не являются правовой категорией и трансформировались в политическую. По большей части такие изменения связаны с тем, что «санкции» превратились в механизм давления на граждан Российской Федерации и ее руководство, а решения об их применении редко связаны с фактическими обстоятельствами происходящего на Украине и выглядят как нерациональная реакция на несоответствие России удобной для Европейского Союза и Соединенных Штатов Америки модели поведения.

Вышеописанная ситуация выявляет необходимость анализа правовых начал односторонних ограничительных мер и соответствие их реализации нормам международного права. С целью более правильного рассмотрения данного вопроса стоит начать изучение с терминологии, поскольку в последние годы все чаще происходит подмена понятий относительно дефиниций «санкция» и «односторонние ограничительные меры». Согласно нормам международного права, принимать решение по вопросу применения принудительных мер, называемых санкциями, в праве только Совет Безопасности Организации Объединенных Наций (далее – СБ ООН) в соответствии со статьями 39 и 41 Устава ООН [1]. В самом документе термин «санкция» не встречается, однако в резолюции 2170 (2014) [2] упоминается применение именно санкционных мер, а комитеты СБ ООН, которые отвечают за наблюдение над реализацией принудительных мер, называются санкционными.

Понятие «односторонние ограничительные меры» используется в отношении механизмов-регуляторов торговли в рамках Всемирной Торговой Организации (далее – ВТО) и предполагает два вида их реализации. Статья XI Генерального соглашения по тарифам и торговле (далее – ГАТТ) предусматривает отмену количественных ограничений (бойкот или эмбарго), поскольку применение таких ограничений ведет практически к полной остановке торговли, а, следовательно, противоречит основным принципам ВТО. ГАТТ позволяет применять иные ограничительные меры в виде введения тарифов, что приводит к изменению конечного ценника и оставляет выбор о приобретении продукции за потребителем. Исходя из этого, нормативная база ВТО является набором прав и обязательств между странами-членами ВТО, выполнение которых обеспечивается за счет механизма урегулирования споров. Иными словами, применение государством протекционистских мер возможно только в соответствии с конкретными положениями ВТО. Невзирая на то, что одной из основных идей ГАТТ является принцип сотрудничества, согласно ст. XX ГАТТ 1994, существуют исключения, в соответствии с которыми в определенных случаях государство-член ВТО может применять меры одностороннего характера с целью:

1. «защиты общественной морали;
2. защиты жизни или здоровья человека, животных и растений;
3. обеспечения соответствия законам или правилам о монополиях, защите патентов, товарных знаков и авторских прав и предупреждения нечестной практики;
4. охраны национальных сокровищ художественной, исторической или археологической ценности;
5. консервации истощаемых природных ресурсов;
6. ограничения экспорта отечественных материалов, а также для обеспечения условий, существенных для приобретения или распределения товаров, являющихся дефицитными в целом или для конкретного региона [3]».

Антироссийская политика санкций базируется на концепции защиты национальной безопасности. Правовая база ВТО предусматривает, что нацбезопасность может выступать как правовой базис для применения исключений из общих принципов ВТО. Данное положение закреплено в статье XXI ГАТТ’47 и содержит следующий перечень:

1.«Защита существенных интересов безопасности государства-члена

• в отношении расщепляемых материалов или материалов,
  из которых они производятся;
• в отношении торговли, которая осуществляется, прямо или косвенно, для целей снабжения вооруженных сил;
• если они принимаются в военное время или в других чрезвычайных обстоятельствах в международных отношениях.

2. Действия во исполнение обязательств государства-члена по Уставу ООН для сохранения мира во всем мире и международной безопасности.».

Перечисленные выше исключения по соображениям безопасности каждый участник ВТО оценивает в индивидуальном порядке для каждого конкретного случая, что часто приводит к злоупотреблению правом, вследствие использования таких исключений в недобросовестных целях.

Важно акцентировать внимание на том, что в случае введения «санкций» США и ЕС в отношении Российской Федерации вышеупомянутые исключения не использовались как обоснование применяемых мер.

В настоящее время в практике Органа по разрешению споров при ВТО есть лишь одно единственное завершенное дело (DS512: Russia — Measures Concerning Traffic in Transit) [4], решение по которому было принято при использовании статьи XXI стороной в аргументации своей позиции. Спор был между Украиной (истец) и Россией (ответчик) и связан с ограничениями на транзит украинских грузов в Киргизию и Казахстан.

Данный кейс конкретизирует обстоятельства (п. 7.136-7.141), когда государствам-членам ВТО разрешается на основании статьи XXI (b) (iii) применять меры в экстренном порядке, без соблюдения процедуры, предусмотренной ВТО. Например, был определен один из критериев, позволяющих ссылаться на статью XXI (b) (iii) при применении мер: влияние на безопасность границ страны, вводящей односторонние ограничительные меры. Также применяемые меры не должны быть неправдоподобными, и рассматриваемая в деле угроза для российской границы была признана таковой Генеральной Ассамблеей ООН.

Подводя итог, следует сказать, что введение санкций, которые на самом деле являются односторонними ограничительными мерами – это нарушение принципов ВТО:

1. Использование неверной терминологии, что априори делает введение «санкций» неправомерными, ибо применение мер, понимаемых под дефиницией «санкции» возможно лишь СБ ООН в случае угрозы миру.
2. Теория права ВТО допускает применение односторонних ограничительных мер в экстренном порядке в виде введения тарифов лишь в ситуациях, когда страна реализует их с целью защиты существенных интересов своей безопасности, что в случае применения мер со стороны ЕС и США в отношении России необоснованно, так как исследования различными источниками (МВФ [5], The Economist [6] и др.) основных экономических показателей демонстрирует ухудшение в торговых отношениях, сфере энергетики, и в целом экономик стран, вводящих «санкции». А также по причине того, что каждая страна-член ВТО должна самостоятельно в индивидуальном порядке применять решение о введении «санкций», а не от лица региональной интеграции, которой является ЕС. Плюс разъяснение из дела DS512: Russia — Measures Concerning Traffic in Transit [6], из которых можно сделать вывод, что угроза должна влиять на безопасность границ страны, применяющей односторонние ограничительные меры в экстренном порядке, чего в случае применения мер со стороны, например, Португалии, Франции, Германии, Австрии, Бельгии и некоторых других стран Евросоюза не наблюдается.
3. Введение импортных тарифов выше ставок режима наибольшего благоприятствования; запрет на поставки российской нефти и нефтепродуктов – противоречат принципу недискриминации – основному принципу ВТО. Также разговоры об исключении России или приостановке ее членства в ВТО противоречит правилам организации, которые не предусматривают таких действий.