ОСОБЕННОСТИ ДОГОВОРА КУПЛИ-ПРОДАЖИ ПРЕДПРИЯТИЯ

С развитием гражданско-правовых отношений и ведением широкой политикой, направленной на развитие и финансирование предпринимательской деятельности, особое значение приобретают договоры, направленные на передачу прав на имущество, используемое в предпринимательской деятельности. Одним из таких договоров является договор купли-продажи предприятия. Основное его отличие от других видов договоров купли-продажи заключается в наличии специфического предмета – предприятия, как имущественного комплекса. Этот порождает различные вопросы, касающееся критериев отграничения его от иного имущества, определения состава продаваемого предприятия, актуальности данного договора для современных предпринимателей.

Официальная дефиниция и характеристика данного договора отражена в п.1 ст. 559 ГК. В соответствии с ней, по договору продажи предприятия продавец обязуется передать в собственность покупателя предприятие в целом как имущественный комплекс, за исключением прав и обязанностей, которые продавец не вправе передавать другим лицам.

Договор купли-продажи предприятия необходимо отличать от классического договора продажи недвижимости. Особенность заключается в наличии специфического предмета – предприятия.

Хоть предприятие и признается недвижимым имуществом, в своем составе оно может иметь все виды имущества: земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, имущественные права и обязанности (долги), а также исключительные права, включая права на средства индивидуализации предприятия, продукции, работ или услуг продавца, права использования таких средств индивидуализации, перешедших к продавцу по лицензионным договорам. Если иное не будет предусмотрено договором купли-продажи предприятия, все вышеперечисленные права переходят к покупателю.

Вместе с тем в предприятие как объект продажи в соответствии с законом не могут входить права продавца, полученные на основе лицензий на осуществление определенной деятельности. Также, в состав передаваемого предприятия не входит фирменное наименование, так как в современном российском праве оно является средством индивидуализации не предприятия, а его собственника - коммерческой организации (п. 4 ст. 54 ГК РФ).

Состав передаваемого предприятия имеет большое значение для определения правоотношений сторон. Так, в одном из дел воля истца была направлена на покупку готового бизнеса с последующим заключением договора субаренды помещения, ответчик же определил свою волю при совершении оспариваемой сделки как способствование в заключении нового договора субаренды помещения. Судом было установлено, что по основному договору передавался не комплекс имущественных прав, а движимые вещи, согласованные сторонами в передаточном акте к договору купли-продажи (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.12.2019 N 13АП-32173/2019 по делу N А56-30324/2017)[1].

Такой случай неправильной квалификации сложившихся между сторонами отношений не является единственным. Так, ИП Верещагин обратился в суд с требованием признать договор купли-продажи предприятия недействительным, ввиду введения его в заблуждение относительно предмета договора. Судом было установлено, что по заключенному договору был продан не готовый бизнес, а движимое имущество школы иностранных языков и отказал в удовлетворении заявления (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2018 N 13АП-30540/2017 по делу N А21-6695/2017)[2]

В науке существует мнение, согласно которому «договор купли продажи предприятия является видом договора купли-продажи и разновидностью договора продажи недвижимости»[3].

С данным мнением сложно согласиться. Несмотря на прямо указанную законодателем в ст. 549 ГК возможность применения правил о купле-продаже недвижимости к договору о купле-продаже предприятия, рассматриваемый договор имеет особенности, что позволяет выделять его из общей массы норм о купле-продаже. Данное выделение основано на нескольких критериях: 1) экономический характер объекта; 2) сложный состав передаваемого имущества 3) стороны договора – субъекты предпринимательской деятельности. Все это объясняет необходимость отдельного правового регулирования договора, которое содержится в §8 гл. 30 ГК.

В юридической науке, законодательстве и судебной практике практически не затрагивается вопрос о возможности продажи не только существующего, но и будущего предприятия. Как указывает Пленум ВАС РФ в своем постановлении в связи с тем, что параграф 7 главы 30 ГК РФ не содержит положений, запрещающих заключение договоров купли-продажи в отношении недвижимого имущества, право собственности продавца на которое на дату заключения договора не зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП), но по условиям этого договора возникнет у продавца в будущем (договор купли-продажи будущей недвижимой вещи), судам следует исходить из того, что отсутствие у продавца в момент заключения договора продажи недвижимости права собственности на имущество - предмет договора - само по себе не является основанием для признания такого договора недействительным[4].

Исходя из логики ВАС к договору купли-продажи предприятия можно применить аналогичный подход. Так как нормы о купле-продаже предприятия не запрещают реализацию еще не существующего предприятия, и в состав предприятия входит движимое и недвижимое имущество, которое в качестве презумпции может быть продано еще не приобретенным или не созданным, продажа будущего предприятия вполне возможна. Но в таком случае возникает вопрос: как провести обязательные подготовительные мероприятия, составить и рассмотреть акт инвентаризации, бухгалтерский баланс, заключение независимого аудитора? Вопрос остается открытым.

Интересен вопрос допустимости продажи части предприятия, ведь п.2 ст. 132 ГК прямо дает такую возможность. В противоречии данной статье специальные положения о купли-продаже предприятия исходят из определения предмета купли-продажи предприятия как цельного (единого) имущественного комплекса. Мнение Суханова по этому поводу однозначно: «При его продаже по частям имеет место дробление этого комплекса на составные части и их возмездное отчуждение в виде конкретных движимых или недвижимых вещей»[5].

С такой позицией сложно не согласиться, дробя предприятие мы лишаем его основной цели – предпринимательской деятельности, что превращает его части в обычные объекты гражданских прав (движимые и недвижимые вещи). Продажа части возможна только в случае ее последующей переквалификации в отдельное предприятие, но тогда часть становится новым, независимым объектом – имущественным комплексом.

При определении цены предприятия учитывается не только стоимость движимого и недвижимого имущества, но и некоторые нематериальные активы. К ним относится деловая репутация фирмы, деловые связи, торговая марка, известность бренда, которые можно объединить понятием “Goodwill”. Профессор Василевская Л.Ю. определяет «Гудвилл» как устойчивые хозяйственные связи с потребителями продукции или услуг[6]. В российском законодательстве данный термин не используется, но его влияние на складывающиеся гражданско-правовые отношения отрицать нельзя.

Воздействие гудвилла (положительной деловой репутации) на деятельность компаний ведет к увеличению ее стоимости и повышает благосостояние акционеров (собственников), что соответствует концепции управления стоимостью. В современных экономических условиях на нематериальные активы может приходится до 90% стоимости бизнеса в целом[7].

При этом, гудвилл, включающий в себя еще и предполагаемую доходность, не всегда учитывается судами. Так, например, неудовлетворенность финансовыми результатами от деятельности приобретенного ресторанного бизнеса не является основанием для расторжения договора купли-продажи[8].

Факт передачи имущества должен быть подтвержден актом приема-передачи, являющимся неотъемлемой частью договора. Вместе с тем момент передачи предприятия покупателю не совпадает с моментом перехода права собственности на это предприятие, который определяется датой государственной регистрации права собственности.

При этом, стоит заметить, что определенные имущественные права покупателя возникают еще до перехода права собственности. В частности, после передачи предприятия и даже до государственной регистрации перехода прав, покупатель имеет право распоряжаться имуществом и правами, входящими в состав предприятия (п. 3 ст. 564 ГК). Собственник (продавец) же лишается такого правомочия. Такие права покупателя весьма схожи с правом собственности, но являются вторичными вещными правами.

Появление таких прав у покупателя, по моему мнению, обусловлено самой экономической сущностью предмета договора. Являясь имущественным комплексом, предназначенным для ведения предпринимательской деятельности и получения постоянного дохода, предприятие нуждается в постоянном управлении. Невозможность осуществления прав по нему до государственной регистрации создает риски утраты репутации предприятия, снижения объемов производства и потери доходов, на которые сторона могла рассчитывать при покупке.

Ввиду сложности состава предприятия и возможности наличия в его объеме различных имущественных обязательств, важен вопрос об ответственности за нарушения сторонами договора прав и законных интересов третьих лиц.

Так, кредитор, не давший письменного согласия на продажу предприятия, в случае если сделка все-таки состоялась, приобретает следующие права:

1. Потребовать прекращения исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков;

2. Потребовать досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков;

3. Потребовать признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части.

Все эти действия, по своему выбору, кредитор вправе совершить в течение трех месяцев с момента получения уведомления, которые являются в данном случае своеобразным сроком исковой давности.

Если же кредитор вообще не был уведомлен, он может предъявить иск об удовлетворении требований, обозначенных выше, в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о передаче предприятия продавцом покупателю.

В договоре можно предусмотреть условие, по которому покупатель будет обязан исполнить кредиторам продавца обязательства, включенные в состав предприятия. Если кредитор не согласиться с этим, стороны договора будут нести солидарную ответственность по таким долгам.

Таким образом, кредиторы по обязательствам входящих в состав предприятия, законодательно наделены достаточно серьезными гарантиями. Получается, что не предоставление ответа на уведомление является для кредитора наиболее предпочтительным способом обеспечения исполнения существующих со стороны продавца обязательств. Надлежащим образом уведомленный кредитор, который не сообщит о своем согласии, автоматически считается не согласным с планируемой сделкой. Для обеспечения долговой безопасности, стороны договора должны подождать три месяца прежде, чем заключить договор, в таком случае кредитор будет обязан принять условия.

Такая ситуация на практике является абсурдной. Стороны тратят время и средства на подготовку предприятия к продаже, заключение договора и его регистрацию и, даже при надлежащем уведомлении кредиторов, являются уязвимыми, ввиду их зависимости от воли кредитора. «Ошибка заключается в том, что уведомлению кредитора о заключенном договоре продажи придается значение запроса о даче согласия на перевод долга. Подобный логически неверный подход и предопределяет неразрешимость описанной выше ситуации»[9].

Таким образом, Договор купли-продажи предприятия является предпринимательским договором, объединяющим волеизъявления субъектов коммерческой деятельности. Он достаточно сложен и включает в себя особый предмет – предприятие, как имущественный комплекс. Итогом рассмотрения дискуссионных вопросов являются утверждения о том, что договор купли-продажи предприятия является самостоятельным договором и его отдельное правовое регулирование необходимо; продажа будущего предприятия, а также части предприятия на практике не является осуществимым, ввиду возникновения множества неопределенностей. Стоит заметить, что продажа предприятия всегда связана с определенными общественными интересами или интересами кредиторов, что порождает для них возможность реагировать на злоупотребление сторон, тем самым защищая свои права и законные интересы. Отнюдь данное реагирование не всегда является справедливым.