ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ЗАЩИТЫ ПОСТАНОВОК ТВОРЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ (СПЕКТАКЛЕЙ): АВТОРСКОЕ ИЛИ СМЕЖНОЕ ПРАВО?

Творческая среда – это широкий спектр индивидуальности, необычности и яркости, который присущ различным авторам в той или иной форме. При этом возникают ситуации, когда деятели искусства заимствуют определенные элементы, целую их совокупность или какую-либо идею для воплощения в своей задумке, при этом забывая об интеллектуальных правах иных лиц, которые подлежат правовой защите. Сфера театра не является исключением. Большой проблемой в данной среде является определение роли режиссеров-постановщиков спектаклей с законодательной точки зрения. Обладают ли они какими-либо правами на защиту своего творческого труда? Есть ли законодательная база регулирования их деятельности? Какую сторону принимают суды при возникновении споров на данный счет? Исследуя каждый из этих вопросов, мы подчеркнем актуальность работы, которая обусловлена возникновением достаточно большого количества вопросов касательно сферы театра и ее места в законодательстве нашей страны. В ходе написания статьи мы постараемся дать ответы на вопросы, поставленные ранее, благодаря историко-правовым, анализирующим, судебно-практическим методам исследования правовой информации и все-таки разграничим полномочия и правомочия режиссеров-постановщиков в театре.

Для начала стоит отметить, что профессия режиссера-постановщика начала зарождаться в XIX веке, когда режиссура в том понимании, в котором мы ее знаем сейчас, была под руководством драматургов (А. П. Чехова, Н. В. Гоголя, А. Н. Островского и других), а в своей реалии была воплощена в выполнении административно-обеспечительных и технико-обеспечительных функций иными лицами, примером выполнения которых может являться работа М. С. Щепкина–русского актера, основоположника русской актерской школы. Должность режиссера как такового впервые появляется с принятием «Постановления дирекции театральной» в 1809 г., согласно которой функции режиссера заключались в организации спектакля, т. е. в согласовании его элементов, соотнесении их между собой и с общим ходом действия [1].

Большую роль в истории развития профессии режиссера-постановщика сыграл К. С. Станиславский–русский и советский театральный режиссер, который вместе с В. И. Немировичем-Данченко обозначил основополагающие идеи реформирования театра, к которым и относилось создание новой полноценной профессии режиссера-постановщика театральных произведений. Они вместе создали Московский художественный театр, в котором профессия получила основу своего развития, а также помогла формированию драматической сцены и иным направлениям творчества режиссеров [2].

В 1991 же году появляется законодательно закрепленная охрана прав режиссеров-постановщиков театральных спектаклей в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. в режиме смежных прав наряду с исполнительской деятельностью артистов и дирижеров, что в целом достаточно исторически обусловлено. После распада Советского Союза требовалось реформирование правовой системы, и в 1993 году такая охрана нашла свое отражение уже в Законе РФ «Об авторском праве и смежных правах», который впоследствии он утратил силу в связи с принятием части 4 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее-ГК РФ). Теперь в настоящем кодексе закреплено, что, согласно подпункту 1 пункту 1 статьи 1304, постановки спектаклей относятся к объектам смежных прав, то есть к исполнениям, если эти постановки выражаются в какой-либо из двух форм:

1. В форме, позволяющей осуществить их повторное публичное исполнение при сохранении узнаваемости конкретной постановки зрителями;
2. В форме, допускающей воспроизведение и распространение с помощью технических средств [3];

Ранее, до введения дополнений, нашедших отражение в Федеральном законе от 28.03.2017 № 43-ФЗ, текст данного подпункта излагался иначе: в нем отсутствовала первая форма, из-за чего в научном обществе порождалось достаточно больше количество дискуссий в силу того, что работа режиссера-постановщика театральных спектаклей выражается не в воспроизведении с помощью технического оборудования, а непосредственно в живом исполнении. Следовательно, по-нашему мнению, речь шла о возможности видеозаписи спектакля, как закрепления результата работы режиссера, которую впоследствии можно было бы повторно воспроизвести. Но в таком случае теряется сущность самого театрального произведения, так как одну постановку чаще всего показывают не единожды, а многократно как в одном театре, так и в иных, самых различных по своей территориальной принадлежности. С другой стороны, речь могла идти о тех спектаклях, которые, например, специально ставятся исключительно под видеозапись и показываются впоследствии многократно именно на большом экране. Если рассуждать более глубоко, то в раскрытии такого понимания возникает мысль, о приравнивании видеоклипов к видеозаписи спектаклей, что в целом относится именно аудиовизуальным произведением, а, следовательно, к авторскому праву, соответственно, возникает правовая коллизия, которую законодателю следовало бы разграничить.

Говоря также об авторском праве, важно проговорить один существенный момент. В статье 1259 ГК РФ к объектам авторских прав относятся драматические и музыкально-драматические произведения, сценарные произведения, хореографические произведения и пантомимы, музыкальные произведения с текстом или без текста. В целом работа режиссера-постановщика строится на индивидуальном сочетании каждого из названных творческих действий в одно единое сценическое произведение, имеющее логическую последовательность и сюжет. При этом список объектов авторских прав не является исчерпывающим и вполне может относить к себе еще и сами спектакли в виде результата работы режиссера-постановщика.

Отсюда делаем вывод, что введение в 2018 году новой формы деятельности режиссера-постановщика спектаклей хоть и существенно упрощает понимание его положения в правовом поле, так как теперь всецело его работу можно отнести именно к смежным правам, но в то же время создает большой пласт в вопросах отнесения сценических постановок либо к объектам авторских прав, либо к объектам смежных.

В свою очередь, еще в 2001 году на одном из пленарных заседаний Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ был принят модельный закон «О театре и театральной деятельности», действующий в нашей стране по сей день. Он носит рекомендательный характер и дает законодателям стран-участниц ориентиры по реформированию своей внутренней правовой основы. Так, согласно статье 1 настоящего закона постановщик–лицо, которое осуществляет на основе самостоятельного художественного решения театральную постановку или ее отдельную часть. В том числе в скобках приводятся возможные виды постановщиков в рамках театральной деятельности: режиссер-постановщик, балетмейстер-постановщик, дирижер-постановщик, художник-постановщик [4]. Отдельного точного понятия о том, кто все-таки такой режиссер-постановщик, ни в одном законодательном акте нашей страны не предусмотрено, в том числе и функции, которые он осуществляет, отсутствуют.

При этом в модельном законе определены права постановщика, к которым относятся:

• Право на имя, выраженное в обозначении своего имени в информационных материалах, связанных с театральной постановкой;
• Право на защиту театральной постановки от искажений, к которым относятся, например, осуществленные без ведома или разрешения постановщика изменения состава исполнителей ролей (партий), хореографии, сценографии, световой партитуры и других, не менее значимых видов театральной деятельности.

В том числе говорится о том, что продюсер и постановщик заключают между собой договор, в котором могут дополнительно прописать иные права и (или) искажения.

Исходя из текста закона, мы можем предположить, что речь идет именно о правах режиссера-постановщика, но тогда получается, что иные постановщики не наделены правами? А если они все наделены данными правами, то не возникает ли у всех них взаимных притязаний друг к другу? По-нашему мнению, для восполнения пробела в праве следовало бы в Модельном законе более детально прописать, к кому относятся данные права или более конкретно обозначить их в национальном законодательстве, чтобы избежать столкновения интересов или неправильной трактовки букв закона. Также можно было бы при возникновении подобной ситуации на практике издать разъяснение Пленума Верховного Суда для того, чтобы сделать решения судов более единообразными в данном отношении.

Для наглядного примера неоднозначности в выборе применимого права к отношениям, связанным с работой режиссеров-постановщиков театральных представлений, приведем реальное судебное дело, рассматриваемое в Тверском районном суде города Москвы в 2022 году. Так, дочь известного режиссера-постановщика М. А. Захарова–А. М. Захарова обратилась в суд с иском государственному театру «Ленком Марка Захарова» с требованием о предоставлении отчетов об использовании результатов интеллектуальной деятельности, приказов и договоров, на основании которых производились постановки более 30-ти спектаклей после смерти известного культурного деятеля. В обосновании своих требований она ссылалась на то, что является наследницей по закону, а спектакли проводились на основании лицензионных договоров с наследодателем. Следовательно, сторона ответчика возражала против заявленных требований. Суд же пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований истца по следующим основаниям, имеющим интерес для нашей тематики [5]:

Во-первых, до 1 января 2008 года вопросы авторского права регулировались, в том числе Разделом IV Гражданского кодекса РСФСР, согласно которому к предметам авторского права были отнесены, в том числе произведения драматические и музыкально–драматические, а также музыкальные с текстом или без текста.  Мы уже отмечали, что данный пункт до сих пор действует в национальном законодательстве.

Во-вторых, согласно статье 483 Гражданского кодекса РСФСР (который действовал в период возникновения спорных отношений) [6], автору произведения, созданного в порядке выполнения служебного задания, принадлежит авторское право на это произведение. При этом в соответствии с п. 2 ст. 14 Закона РФ от 9 июля 1993 года 5. 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» (действовавшего также в период возникновения спорных правоотношений), исключительные права на использование служебного произведения принадлежат работодателю, если в договоре между ним и автором не предусмотрено иное.

Здесь суд проанализировал имеющуюся информацию о трудовых контрактах покойного режиссера-постановщика, в которых четко обозначена его должность, а также предписана самостоятельность в осуществлении художественно-творческой, административно-хозяйственной, производственно-технологической и распорядительной деятельности для выполнения оговоренных обязательств, в которые как раз-таки входила постановка спектаклей. Следовательно, суду требовалось понять принадлежность конкретного спектакля к числу служебных на основании п. 104 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2019 года № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» [7]. Проанализировав доказательства сторон, он определил спектакли, поставленные М. А. Захаровым, как служебные, в рамках выполнения им своих трудовых обязанностей, и, соответственно, мотивировал данный отказ в удовлетворении требований.

Отсюда мы делаем вывод, что сам суд в настоящее время определяет работу режиссера-постановщика в театре, все-таки как результат авторского права, а не смежного. В этом, безусловно, есть свои плюсы, так как авторские права защищаются гораздо сильнее смежных. Тогда возникает вопрос о целесообразности отнесения результата труда режиссера-постановщика театральных представлений к сфере деятельности смежных прав, и, хотя в нашей стране судебная практика не является источником права, но мы понимаем, что как суды пользуются ею при вынесении решений, так и стороны при подготовке своих правовых позиций, опираются на прецеденты. Соответственно, в дальнейшем при разрешении подобных дел велика вероятность повторения подобного двусмысленного опыта.

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, следует отметить, что в настоящее время развитие законодательства в области театрального искусства и защиты прав режиссеров-постановщиков происходит достаточно медленно, и насущные проблемы остаются актуальными по сей день. Введенная норма в 2018 году имеет свои противоречия, недостатки, которые точно отражаются в судебной практике. Законодателю следует более подробно описать в законе сущность подобной профессии, ее функции и отнесение ее результатов к конкретном форме защиты интеллектуальной собственности, чтобы избежать правовых коллизий. В таком случае режиссеры-постановщики смогут получить необходимую защиту своих прав и интересов в области современного интеллектуального права, а также справедливые гарантии и условия работы в сфере театра и культурно-массовой сферы в Российской Федерации.