Богатство парадигм в детской и подростковой психиатрии

Мы все должны обладать необходимыми знаниями, чтобы помогать нашим пациентам всем и служить общественному здравоохранению.

Точная клиническая потребность в доказательствах сильно различается. Нам нужны доказательства для оценки, лечения и вмешательства на уровне сообщества. Кроме того, оборачиваясь назад, можно сказать, что нам нужна наука, которая могла бы объяснить нашим пациентам механизмы проблем, с которыми мы имеем дело – это знания, которые исходят из фундаментальных для психиатрии наук, таких как эпидемиология и нейропсихология. Однако это также дисциплина, которая зависит от других наук, социологии и экономики, если она хочет глубоко понять явления, с которыми она имеет дело.

Интересно, что факторы окружающей среды, такие как доход, неравенство или положение человека в обществе, игнорировались или даже отвергались как не относящиеся к области психиатрических исследований. Действительно, была создана ложная дихотомия между «биологическим» и «социальным» или «культурным», как если бы только первое было продуктом эволюции и биологических процессов или как если бы биологические процессы были невосприимчивы к воздействиям общества или самой культуры. Это означало, что врачи и ученые лишили себя важных источников знаний, что, в более широком смысле, означало, что необходимые доказательства не дошли до наших пациентов или политиков

Наука должна быть открыта для знаний и должна радоваться обновлению своих парадигм, что иногда также предполагает избавление от устоявшихся взглядов.

Начнем с клинического уровня, обсуждая страхи молодых людей. Говоря импрессионистски, можно сказать, что врачи могут либо забыть спросить о них, либо не отнестись к ним столь серьезно, когда столкнутся с ними. Их легко затмить другими проблемами, с которыми люди обращаются в клинику, и нас учат, что они часто самоограничиваются и ухудшаются с возрастом

Неудивительно, что у каждого из нас есть страхи, и с возрастом они уменьшаются у мальчиков в большей степени, чем у девочек.

Также важно отметить, что это поперечное исследование не может дать нам информацию о том, возникают ли страхи до, после или одновременно с другими психопатологиями. Он также не может сообщить нам, имеют ли они одинаковые (генетические или экологические) корни.

Интересный вопрос для терапевтов заключается в том, может ли предварительное лечение фобий помочь при других сопутствующих расстройствах. Рискуя чрезмерно использовать клинические случаи, мои коллеги и я обнаружили, что вмешательство в первую очередь в отношении фобий, которые проще лечить, облегчает борьбу с более сложными проблемами, такими как депрессия или генерализованная тревога – возможно, потому, что положительный эффект лечения помогает. .

По аналогичной теме Колайтис и др. [2] использовали набор данных поколения R, чтобы ответить на актуальный клинический вопрос: хроническая боль предшествует или следует за интернализирующими проблемами. Любой, кто работал на стыке педиатрии и психиатрии, знает о проблемах, связанных с хронической болью. Традиционно психическое здоровье пациентов не рассматривалось, и когда его спрашивали об этом, часто эти явления объяснялись через проблемы с физическим здоровьем..

В результате при таких сопутствующих проблемах аспекты психического здоровья могут даже не рассматриваться. В статье Колайтиса и др. показано, что проблемы интернализации в возрасте 3 лет, по-видимому, в значительной степени предсказывают хроническую боль в возрасте 6 лет, но не наоборот, то есть хроническая боль в возрасте 3 лет не предсказывает проблемы интернализации.

Важно отметить, что предсказания значимы, но их влияние скромно: отношение шансов для предсказания перехода от интернализационных проблем к хронической боли составляет 1,05, а эффект, возможно, обусловлен в основном ассоциацией с соматическими жалобами (отношение шансов 1,20).

Однако статья поднимает важные вопросы о том, как выявить на ранней стадии тех, у кого в дальнейшем разовьется хроническая боль, и о возможностях профилактики, направленной на раннее выявление интернализационных проблем.

Клиницисты в основном видят тех, кто приходит к ним на прием или кого к ним приводят, что является источником иногда предвзятого взгляда на болезнь, который мы можем иметь как клиницисты. Поэтому всегда полезно ознакомиться с данными о том, кто к нам приходит. В статье Семинога и других [3] представлены данные о госпитализации, полученные в ходе популяционного исследования с использованием персонифицированных данных по Англии (доступных в период с 2001 по 2016 год). Как и следовало ожидать, они обнаружили, что детская шизофрения является крайне редкой причиной госпитализации у детей и что это, по-видимому, не отличается у мальчиков и девочек. Кроме того, авторы обнаружили значительное увеличение числа случаев госпитализации в связи с шизофренией в подростковом возрасте, когда также наблюдается явное преобладание мужчин.

Однако авторы также обнаружили поразительное сокращение числа случаев госпитализации подростков по поводу шизофрении: в начале 2000-х годов этот показатель составлял 6,6 на 100 000 человек, а в период с 2013 по 2016 год снизился до 1,4

В целом, диагнозы, поставленные при госпитализации, часто отражают социологические тенденции, а не изменения в научных данных об истинной распространенности, оценке или лечении шизофрении и связанных с ней состояний. Общее преобладание мужчин среди поступающих, чрезмерная представленность детей из низких социально-экономических слоев и превышение числа чернокожих девочек среди поступающих с диагнозом "шизофрения" иллюстрируют этот момент и подчеркивают, что медицина не практикуется в вакууме и что социологические и экономические данные могут быть не менее ценными.

Таким образом, мы получаем, что в разборе клинических случаев в детской психиатрии, картина часто не соответствует действительности заболевания, а лишь подчиняется закономерностям течения развития общества и предвзятого отношения.