НЕКОТОРЫЕ ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

На сегодняшней конституционной основе происходит дальнейшее государственно-правовое развитие нашей страны. Конституция Российской Федерации [1] подвела прочную правовую основу под сложные социальные процессы, позволила соединить в едином процессе творческого созидания новые формы жизни, требования объективных закономерностей развития общества. На конституционно уровне, в частности закреплены принципы развития общества и государства в целом. Важное значение принадлежит положению о том, что законы не должны противоречить Конституции Российской Федерации (ст. 1). В этом отражена сущность законности. В любом обществе существуют определенные социальные (общеобязательные) правила поведения людей, нормы, регулирующие отношения между членами общества. Без таких норм совместная жизнь и деятельность людей невозможны, что в целом образует понятие законности. Законность означает и строгое и точное применение, исполнение и соблюдение всех законов и основанных на них нормативно-правовых актов всеми органами государства, всеми учреждениями общественными организациями, должностными лицами и гражданами. Нормативную основу законности составляет действующее в Российской Федерации законодательство.

Законность в нашей стране распространяется на все сферы жизни общества, на все виды и сферы деятельности. Более того, законность объективно необходима для успешного функционирования правового государства, в качестве которого Россия провозглашается на конституционном уровне. Законность в современном обществе составляет правовую основу деятельности государственного механизма. Российские законы выражают волю законодателя, которую он принимает в целях защиты каждого члена общества от правонарушений, ущемления его прав, создавая тем самым механизм гарантии осуществления права каждого на защиту своих прав, свобод и законных интересов.

Соблюдение права, требований законности, как условия укрепления правовой основы общества, охватывает не только правореализационную сферу, но и правотворческую, судебную, исполнительную, т.е. все формы правовой деятельности субъектов общественных отношений. Говоря об укреплении  законности, мы имеем в виду две стороны дела. Во-первых, строжайшую охрану прав граждан; во-вторых, - строжайшее соблюдение законов, правил общественного порядка всеми гражданами. Будучи обязательным моментом конституционного регулирования, закрепительное действие норм может находить факультативное выражение в таком воздействии на общественные отношения, как возникновение конституционно-правовых отношений либо установление статуса, прав и обязанности субъектов права, минуя правоотношения. Причем именно осуществление конституционных норм вне правоотношений наиболее полно обеспечивает непосредственный характер содержащихся в них предписаний, поскольку выраженные в этих предписаниях права и обязанности считаются реализованными непосредственно с момента их закрепления в Конституции и в силу такого закрепления. Таково, например, установление (и одновременно осуществление) конституционного статуса гражданина, который характеризует меру его социальной и правовой свободы и обеспечивает ему всю совокупность основных прав и обязанностей, закрепленных на конституционном уровне независимо от того, вступает ли гражданин в конкретные правоотношения или нет. Непосредственно права и свободы несовершеннолетних Конституция Российской Федерации не выделяет, но при этом имеет их в виду, указывая в ч. 1 ст. 17 , что «в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина», а в ст. 55, в свою очередь, сделано указание на то, что права и свободы гражданина могут быть ограничены. При этом в части непосредственной регламентации прав личности, а также возможности ограничения таких прав следует обращаться к соответствующей сфере законодательства.

На современном этапе развития науки и общества все большее внимание получает идея о необходимости особой социально-правовой защиты интересов несовершеннолетних. Научные изыскания о системности в подходе к проблемам подростков имеют место, как на философском уровне, так и на уровне конкретных естественных и общественных наук. Является закономерным то, что системный подход к защите и обеспечению интересов указанных лиц находит свое отражение и в юридических науках. В уголовно-процессуальном праве проявлением вышеуказанной тенденции является выделение в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации [2] (далее – УПК РФ) главы 50 «Производство по делам в отношении несовершеннолетних»,  в которой, в соответствии с рекомендациями ученых и требованиями международного законодательства, регламентированы специальные положения, учитывающие специфическое положение несовершеннолетнего в сфере уголовного судопроизводства. При этом ряд статей, в том числе направленных на их защиту, расположены в иных разделах и главах УПК РФ. Конечно, не расположение нормы в главе 50 УПК РФ реально определяет интенсивность правовой защиты соответствующих общественных отношений, а ее содержание и, главное, способность должностных лиц неуклонно и правильно применять эти нормы на практике. Более глубокое изучение данной проблематики требует отдельного исследования.

В регламентации судопроизводства по делам несовершеннолетних необходимо учитывать социально-психологические особенности личности обвиняемых. Эти особенности имеют существенное значение для законодательного решения вопросов о расширенной системе гарантий прав и интересов личности обвиняемого, прежде всего обеспечения права на защиту, об обстоятельствах, учитываемых при назначении наказания или мер воспитательного воздействия, при отсрочке исполнения приговора, а равно при освобождении от наказания, о мерах по устранению причин и условий, способствующих преступлениям несовершеннолетних. Таковы основные предпосылки специфики процессуальных норм, определяющих для данной категории уголовных дел особенности предмета доказывания, более широкий круг участников процесса.

Как мы указали выше, особенностям расследования и судебного рассмотрения дел о преступлениях несовершеннолетних в УПК РФ посвящена отдельная глава – глава 50 «Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних». В свою очередь, глава 14 Уголовного кодекса Российской Федерации [3] регламентирует положения об особенностях уголовной ответственности и наказаниях, применяемых к несовершеннолетним. В отношении такого лица предварительное расследование будет вестись как в отношении несовершеннолетнего, но с определенными поправками. Здесь заметим также, что Конституционный Суд в постановлении от 20 июня 2018 года № 25-П [19], разъясняя смысл статьей 38 и 41 Конституции Российской Федерации, отметил обязанность (государства) по защите прав несовершеннолетних и гарантированию им в приоритетном порядке права на жизнь и права на охрану здоровья как неотъемлемых и неотчуждаемых.

Расследование и судебное разбирательство дел о преступлениях несовершеннолетних требуют от следователей (дознавателей) судей не только юридических знаний, но и довольно обширных знаний педагогики, детской и юношеской психологии, опыта общения и работы с подростками. Идея «специализации» лиц, ведущих производство по уголовному делу в отношении несовершеннолетних в целом не нова, и по этому поводу  высказывался в научной литературе ряд позиций и суждений. Речь, главным образом, идет о том, чтобы дела о преступлениях несовершеннолетних передавались в производство судьям, специализирующимся на делах этой категории и имеющим соответствующую подготовку в области возрастной психологии и педагогики. Ученые, придерживающиеся этого мнения, предлагают внести соответствующие дополнения в уголовно-процессуальный закон [12, с. 210].

На наш взгляд, дополнение излишне, поскольку Верховный Суд Российской Федерации в постановлении № 1 от 1 февраля 2011 года «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» [20] четко указал, что «уголовные дела в отношении несовершеннолетних в судах как первой, так и второй инстанций должны рассматриваться наиболее опытными судьями, а специализация судей по делам несовершеннолетних предусматривает необходимость обеспечения их профессиональной компетентности путем обучения…».

Думается, досудебное производство по делам несовершеннолетних также целесообразно проводить следователям (дознавателям), прошедшим специальное обучение по общению с подростками.

В ряде западных стран эта идея уже получила свое воплощение. Например, УПК ФРГ в главе «Квалифицированное проведение процесса» указано, что сотрудники Федерального ведомства уголовной полиции Германии, расследующие преступления, совершенные несовершеннолетними должны пройти курс обучения по детской психологии, а также должны быть знакомы с вопросами, касающимися особенностей развития и воспитания несовершеннолетних. Эти положения соответственно распространяются и на прокуроров и суд, рассматривающий дела данной категории. Аналогичная норма есть в УПК Чешской Республики, Республики Болгария, Франции, Италии.

По каждому уголовному делу, в том числе и по делам о преступлениях несовершеннолетних, подлежат доказыванию обстоятельства, перечисленные в ст. 73 УПК РФ. В ст. 421 УПК РФ дополнительно законодатель перечислил обстоятельства, на которые при производстве по делам несовершеннолетних необходимо обратить особое внимание. Они представляют собой детализацию, в определенной мере служат дополнением общих правил уголовно-процессуального закона о предмете доказывания. Ввиду этого представляется не совсем удачным название ст. 421 УПК РФ: оно шире содержания, поскольку в самой статье названы далеко не все обстоятельства, подлежащие установлению по делам несовершеннолетних.

Главной особенностью предмета доказывания по делам несовершеннолетних является требование установления обширных сведений о личности несовершеннолетнего обвиняемого. Сюда относятся данные о возрасте, физическом и психическом здоровье, уровне умственного развития, психологических особенностях личности, поведении дома, в учебном заведении, на улице и т.д. От установления этих данных зависит решение многих вопросов, возникающих в ходе расследования и судебного разбирательства. Р.И. Зайнуллин справедливо отмечает, что сведения о личности несовершеннолетнего обвиняемого позволяют выбрать оптимальную меру пресечения, правильно назначить экспертизу, определить тактику проведения следственных и судебных действий [18, С. 312], решить вопросы назначения той или иной меры наказания, отсрочки исполнения приговора, применения средств воспитательного воздействия.

Изучение личности обвиняемого начинается с точного (день, месяц, год) установления возраста на момент совершения преступления. Данное обстоятельство имеет как уголовно-правовое значение для решения вопроса о самой возможности привлечения к уголовной ответственности, так и уголовно-процессуальное – для определения порядка производства по делу. Если преступление совершено до достижения обвиняемым 18 лет, то расследование и судебное разбирательство осуществляются с соблюдением специальных процедурных правил производства по делам несовершеннолетних.

Если в деле отсутствуют документы о возрасте лица и получить их невозможно, то для определения возраста назначается экспертиза (п. 5 ст. 196 УПК РФ). Возраст в таком случае устанавливается по биологическим показателям. Проведенное дополнительно к этому психологическое экспертное исследование позволит уточнить возраст по уровню развития волевой и эмоциональной сферы. Признаки, которыми оперирует эксперт, устанавливающий возраст, порознь имеют лишь относительное значение. Основанием для достоверного вывода можно считать лишь непротиворечивое сочетание данных о зубах, степени окостенения костей скелета, вторичных половых признаках, данных об общем физическом развитии и т.д.

По делам несовершеннолетних существенное значение имеет вопрос об уровне интеллектуального и волевого развития обвиняемого. Возможны случаи, когда несовершеннолетний с наступлением определенного возраста не достигает того уровня умственного развития, какой свойствен данному возрасту. Как указывает Н.С. Зорина, об этом может свидетельствовать сам характер совершенного преступного деяния, его мотивы, поведение несовершеннолетнего до совершения преступления и после и т д. В этом случае важно получить ответ на вопрос: какому возрасту соответствует реальный уровень развития несовершеннолетнего [6, с. 257]. Для этого необходимо проведение судебно-психологической или же комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Задержка психического развития может быть как болезненного, так и неболезненного характера. В первом случае это связано с каким-либо психическим расстройством или аномалией развития, во втором – может являться результатом неблагоприятных условий жизни и воспитания, педагогической запущенности. Отграничить эти случаи иногда можно только посредством экспертного исследования. Поэтому для определения уровня умственного развития подростка, когда есть основания сомневаться в его психическом здоровье, должна назначаться комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

При выявлении умственной отсталости, не связанной с психическим заболеванием, важно не только определить, какому возрасту соответствует интеллектуальное и волевое развитие несовершеннолетнего, но и получить ответы на вопросы, мог ли он при данном уровне развития, эмоционально-волевой зрелости (незрелости) сознавать общественную опасность своих действий и руководить ими в конкретной ситуации. Речь идет об установлении возрастной вменяемости (невменяемости).

Важно обратить внимание на то, что отставание в развитии не всегда означает, что несовершеннолетний не может нести ответственность за свои действия. Однако для определения характера и степени такого отставания, возможности подростка с учетом конкретной обстановки осознавать опасность своих действий и руководить ими всегда на обходимо проведение экспертного исследования, чтобы правили но были решены вопросы вины, мотива и квалификации преступления. Если будет при этом установлено, что уровень развития несовершеннолетнего ниже соответствующего возрасту, с которого предусмотрена законом ответственность за данное преступление, то такого несовершеннолетнего нельзя привлекать к уголовной ответственности. К нему должны применяться принудительные меры воспитательное воздействия.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ 1 от 1 февраля 2011 года № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» указано на необходимость установления возрастной вменяемости и проведение экспертизы в этих случаях (п. 5). Однако вопрос о том, какая экспертиза должна назначаться при наличии данных об умственной отсталости несовершеннолетнего, решен в постановлении Пленума без учета оснований разграничения предмета судебно-психологической и судебно-психиатрической экспертизы. При необходимости определить уровень умственного развития обвиняемого психологическая экспертиза назначается, когда лицо не страдает психическим заболеванием. В пограничных случаях, как уже говорилось, предпочтительнее назначать комплексную экспертизу.

Думается, не будет лишено оснований наше предложение, согласно которому целесообразно обязательно подвергать психологической экспертизе всех обвиняемых в возрасте от 14 до 16 лет включительно для определения их способности (с точки зрения уровня интеллектуального развития) быть виновными. Кроме этого, полагаем, что указанную проблему можно ставить шире: о необходимости обязательного психологического обследования всех обвиняемых в возрасте от 14 по 16 лет включительно не только для установления уровня умственного развития, но и в целях выявления индивидуально-психологических особенностей несовершеннолетнего, его возможности адекватно воспринимать окружающую действительность и ориентироваться в ней, а также для определения психологической мотивации своих действий и поступков. В заключении эксперта могут содержаться рекомендации о наиболее эффективных и предпочтительных с точки зрения индивидуальных особенностей подростка мерах воздействия к нему в целях исправления.

Было бы ошибочно считать, что исследование всех вопросов, связанных с психологическими особенностями личности подростков, мотивацией их поступков, оценкой их возможностей, может быть осуществлено следователем (дознавателем) или судом, даже при соответствующей специализации, самостоятельно, без помощи специалиста. Решение этих задач должно быть обеспечено использованием специальных знаний в форме экспертизы, участия специалиста-психолога в следственных и судебных действиях. Нормативное регулирование установления обстоятельств о личности несовершеннолетнего обвиняемого облегчило бы решение этих задач на практике. В связи с этим целесообразно пункт 2 ч. 1 ст. 421 УПК РФ «Обстоятельства подлежащие установлению» дополнить следующим положением: «... иные особенности его личности, имеющие значение для индивидуализации ответственности и наказания и выбора средств воспитательного воздействия». А также дополнить  ст. 421 УПК частью 1.1, в которой закрепить следующее положение: «Для установления обстоятельств, указанных в ч. 1, может быть назначена судебно-психологическая экспертиза. В отношении несовершеннолетних обвиняемых в возрасте от 14 до 16 лет включительно проведение судебно-психологической экспертизы обязательно».

К обстоятельствам, которые входят в предмет доказывания по делам несовершеннолетних, относятся также условия жизни и воспитания, а также причины и условия, способствовавшие совершению преступления несовершеннолетним (п. 2 ч. 1 ст. 421 УПК РФ, ч. 2 ст. 73 УПК РФ). Нельзя не заметить, что это пересекающиеся понятия. Причины преступлений несовершеннолетних следует искать, прежде всего, среди тех обстоятельств, которые оказывали неблагоприятное влияние на формирование личности подростка. Здесь главным является выяснение условий жизни и воспитания в семье, поскольку именно в ней закладываются основы духовного мира и поведения подростка. Авторы, исследующие социальные причины преступности несовершеннолетних, отмечают: «Преступления несовершеннолетних – специфический печальный показатель неблагоприятных условий жизни и воспитания подростка в семье» [11, с. 129].

Выяснение всех этих обстоятельств в ходе предварительного и судебного следствия важно для полноты представлений о личности несовершеннолетнего, для всестороннего анализа причин и условий, приведших к совершению общественно опасного деяния, для предупреждения совершения преступлений другими несовершеннолетними.

В целом проблема пределов доказывания представляется в научной литературе относительно не новой. При единстве взгляда на пределы доказывания как средство достоверного установления компонентов предмета доказывания в правовой литературе имеют место существенные различия в определении данного института.

Одни авторы понимают под пределами доказывания объем доказательств, необходимых для установления соответствующих обстоятельств [16, с. 271], другие – необходимую глубину исследования соответствующих обстоятельств [8, с. 92] и др.

Присоединяясь к суждению А.В. Романова о том, что понятие пределов доказывания не однозначно, а многоаспектно [14, с. 474], мы полагаем правильным усматривать в этом понятии три основных компонента.

Во-первых, пределы исследования обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Это значит, что каждое обстоятельство, входящее в предмет доказывания, должно быть исследовано в таких пределах, которые обеспечили бы достоверное их познание органами дознания, следствия, суда. При этом соответствующие обстоятельства познаются в их причинной взаимосвязи и объективной обусловленности.

Вторым компонентом пределов доказывания является использование такого объема доказательств, который необходим для точного и безусловного установления обстоятельств, составляющих предмет доказывания. Единственным средством установления таких обстоятельств являются  доказательства, то есть фактические данные, полученные из указанных в уголовно-процессуальном законе источников и в точно установленном законом порядке.

Наконец, третьим компонентом пределов доказывания является выполнение органами предварительного расследования и суда такого числа процессуальных действий, которое необходимо для получения соответствующего доказательств. Следует при этом учитывать, что:

а) доказательства должны быть получены не иначе, как в установленном законом порядке;

б) перечень нормативно урегулированных действий является не ориентировочным, а исчерпывающим, по крайней мере, до его возможного восполнения в будущем иными следственными и процессуальными действиями. Будучи дозволены в качестве приемов при проведении предусмотренных законом следственных (процессуальных) действий, они могут обрести значение самостоятельных лишь в дальнейшем и не иначе, как при условии нормативного признания их таковыми законодателем.

О данном перечне процессуальных действий обычно ученые пишут как об общеобязательном для уяснения обстоятельств, входящих в предмет доказываний по всем делам о преступлениях несовершеннолетних [5, с. 16]. Если подвергнуть, однако, ст. 421 УПК РФ грамматическому толкованию, то неизбежным окажется вывод о том, что законодатель связывает обязательность проведения этих действий только с выяснением вопроса: мог ли несовершеннолетний при умственной отсталости, не связанной с психическим заболеванием полностью сознавать значение своих деяний. Поскольку не только в теории, но и на практике обязательность соответствующих действий рассматривают как необходимое средство уяснения всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания по делам несовершеннолетних, что следует признать правильным решение законодателя о названии ст. 421 УПК РФ как «Обстоятельства, подлежащие установлению».

УПК РФ предусматривает особые гарантии в отношении несовершеннолетних лиц, участвующих в производстве определенных процессуальных действий. Например, особенности проведения процедур и ограничения действий сотрудников правоохранительных органов установлены в отношении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего подозреваемого, потерпевшего или свидетеля.

Отличительной чертой производства по делам несовершеннолетних является более широкий круг участников процесса, чем по делам о преступлениях взрослых. Он включает законного представителя несовершеннолетнего, педагога или психолога – для лиц в возрасте 14-16 лет. Однако следует помнить, что это положение пролонгируется до 18 лет, если обвиняемый (подсудимый) страдает психическим развитием или отстает в психическом развитии. Мы присоединяемся к мнению тех авторов, которые рассматривают педагога (психолога), участвующего при допросе, в качестве специалиста, хотя и имеющего некоторые особенности в содержании данной функции [9, с. 73]. Полагаем, что правом задавать (с разрешения следователя) вопросы обвиняемому, а также знакомиться с протоколом допроса и делать письменные замечания о правильности и полноте содержащихся в нем записей педагог также влияет на пределы доказывания.

Необходимость самых разносторонних знаний при расследовании и рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних предопределяет усиленную «кооперацию» следователей (дознавателей), суда с родителями, педагогами, специалистами различных отраслей знаний (психологами, психиатрами, физиологами и др.), так или иначе влияющую на определение пределов доказывания по уголовному делу. Особый интерес в этом плане представляет вопрос об участии в деле законных представителей несовершеннолетних.

В соответствии с п. 12 ст. 5 УПК РФ законные представители – это родители, усыновители, опекуны, попечители обвиняемого или потерпевшего, представители учреждений и организаций, на попечении которых находится обвиняемый или потерпевший, органы опеки и попечительства. Законного представителя имеет также несовершеннолетний подозреваемый. Своеобразие процессуального положения законного представителя несовершеннолетнего заключается в том, что он, с одной стороны, отстаивает и защищает интересы представляемого, а с другой – свои собственные, как субъект прав и обязанностей по воспитанию детей. Участие в производстве по делам несовершеннолетних законного представителя обусловлено, прежде всего, необходимостью защиты интересов несовершеннолетнего.

Однако законодатель, определяя процессуальный статус законного представителя, учитывает его «двойную» заинтересованность в деле, возможность расхождения собственных интересов законного представителя и интересов представляемого лица. Поэтому закон допускает отстранение законного представителя от участия в деле, если это может нанести ущерб интересам несовершеннолетнего (ч. 4 ст. 426 УПК РФ).

Следователь (дознаватель, суд) в каждом случае участия в деле законного представителя должны рассматривать вопрос, не нанесет ли это ущерб интересам несовершеннолетнего. Здесь важно определить, что следует понимать под ущербом интересам несовершеннолетнего. На наш взгляд, было бы ошибочным отстранять законного представителя от участия в деле только на том основании, что его собственные интересы не совпадают с интересами представляемого. Законные представители несовершеннолетнего обвиняемого располагают важной для дела информацией о личности подростка, об условиях его жизни и воспитания. Им также могут быть известны обстоятельства совершения преступления, их показания являются важным источником доказательств. Поскольку деятельность законного представителя по надлежащему воспитанию несовершеннолетнего подлежит оценке со стороны следователя и суда со всеми возможными для законного представителя отрицательными последствиями, то никак нельзя «исключить» личную заинтересованность законного представителя в деле. В некоторых случаях она может и не совпадать с интересами представляемого лица. Так, законный представитель может отрицательно характеризовать представляемого, доказывать, что не по его вине несовершеннолетний встал на путь, приведший к преступлению, что принимаемые им меры по воспитанию не имели должного эффекта и т.д. Отстранить законного представителя несовершеннолетнего от участия в деле следует тогда, когда он злоупотребляет своими правами, не выполняет своих обязанностей по воспитанию или может оказать нежелательное влияние на несовершеннолетнего, препятствует установлению всех обстоятельств уголовного дела.

Показания законного представителя имеют ярко выраженную специфику, поэтому заслуживают внимания. В связи с этим считаем целесообразным  сделать предложение о дополнении перечня источников доказательств в ч. 2 ст. 74 УПК РФ показаниями законного представителя.

Также хотим обратить внимание на ч. 3 ст. 426 УПК РФ, согласно которой лицо, в чьем производстве находится уголовное дело, может вынести постановление о непредоставлении несовершеннолетнему знакомиться с частью материалов дела, если посчитает, что эта информация может нанести подростку вред или повлечь отрицательное воздействие на него. И здесь важно отметить, что ни в УПК РФ, ни в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации не дается разъяснения о том, что понимать под «отрицательным воздействием» на несовершеннолетнего обвиняемого. Получается, это оценочная категория и полностью отдана на усмотрение следователя (дознавателя).

В свою очередь, мы полагаем, что положения ч. 3 ст. 426 УПК РФ ограничивают право на защиту несовершеннолетнего обвиняемого. Если обратиться к ст. 47 УПК РФ, то увидим, что в ней четко регламентировано положение о том, что обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы (ч. 3), а по окончании предварительного расследования он вправе знакомиться со всеми материалами уголовного дела (п. 12 ч. 4). Таким образом, своим решением следователь (дознаватель) может ограничить несовершеннолетнего в защите своих прав. В связи с этим мы считаем целесообразным исключить ч. 3 из ст. 426 УПК РФ. Справедливость такого решения вопроса соответствует положениям, содержащимся в ст. 47 УПК РФ.

В соответствии ч. 2 ст. 158 УПК РФ следователь (дознаватель) вправе внести соответствующему должностному лицу представление об устранении обстоятельств, которые способствовали совершению преступления. При этом в указанном нормативно-правовом положении подчеркнуто о вынесении такого представления, когда «в ходе досудебного производства» выявлены соответствующие обстоятельства. Вынесение представление об устранении причин, способствовавших совершению преступления, не представляется возможным без указания лица, которое это преступление совершило. Однако ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации закрепляет положение о презумпции невиновности, согласно которому, каждый обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена в судебном порядке вступившим в законную силу приговором. Считаем, что положения ч. 2 ст. 158 УПК РФ не отвечают принципу законности и это особенно важно, когда речь идет о несовершеннолетнем обвиняемом.

УПК РФ предусматривает особые гарантии в отношении несовершеннолетних лиц, участвующих в производстве определенных процессуальных действий. Допрос несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых) имеет некоторые особенности, обусловленные возрастом, социально-демографическими, нравственно-психологическими особенностями. Правила производства допроса несовершеннолетних   закреплены в ст. 425 УПК РФ.

О.Г. Михайлова обращает внимание на то, что необходимость в производстве обыска при расследовании дел о преступлениях несовершеннолетних возникает так же часто, как и при расследовании дел о преступлениях взрослых [4, с. 56]. При этом обыск может быть результативным независимо от характера совершенного преступления. Следует согласиться Т.А. Хмылко в том, что, как показывает практика, подростки нередко остерегаются приносить домой похищенные предметы или если значительное их количество может обратить на себя внимание. Обычно такие предметы несовершеннолетние или быстро реализуют, или хранят вне дома [17, с. 177]. Но при обыске по месту жительства нередко обнаруживается целый ряд мелких похищенных вещей: смарт-часы, смартфоны, беспроводные наушники и т.п. Такие предметы могут быть изъяты и при личном обыске несовершеннолетнего.

Следует отметить, что при обыске дома могут быть обнаружены предметы и вещи, не имеющие непосредственного отношения к расследуемому преступлению, но тем не менее подлежащие изъятию для выяснения в последующем их происхождения. К таким предметам, в частности, относятся: холодное и огнестрельное оружие, наркотические средства и психотропные вещества, а также их аналоги. В ряде случаев это могут быть специально спрятанные где-либо вещи, происхождение которых родители объяснить не могут, а несовершеннолетний или отрицает, что они принадлежат ему, или не называет источник их приобретения. Такого рода «находки» в ряде случаев позволяют вскрыть другие совершенные подростком преступления. Иногда бывает необходимо произвести обыск на рабочем месте несовершеннолетнего (в частности, когда имеются данные о том, что орудия преступления были изготовлены на работе).

Предъявление для опознания, в свою очередь, является одним из важнейших следственных действий, направленных на изобличение преступника, а также средством получения информации при расследовании различных преступлений, в том числе и с участием несовершеннолетних.

Согласно ч. 1 ст. 193 УПК РФ следователь может предъявить для опознания лицо или предмет свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому. В свою очередь ч. 1 ст. 194 УПК РФ закрепляет положение, согласно которому в целях установления новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, показания, ранее данные подозреваемым (обвиняемым) могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с исследуемым событием.

Производство этих действий может быть затруднено особенностями поведения, участвующих в них подростков:

а) Некоторые из них пытаются показать, что смотрят на эти действия как на «развлечение»: бросают реплики или иным образом стремятся обратить на себя внимание, смутить опознающего и т.д.

б) Отдельные подростки, наоборот, проявляют чрезмерное смущение, скованность, боязнь неизвестных последствий.

Проверка показаний несовершеннолетних на месте позволяет существенно детализировать сведения о расположении и передвижениях участников происшествия, о роли каждого из них. Это особенно важно, ибо именно по этим вопросам подростки часто дают неконкретные показания.

Если обратиться к вопросу судебного разбирательства дела в отношении несовершеннолетних, то И.И. Карташов и М.А. Камышникова указывают на целесообразность начала судебного следствия по большинству дел несовершеннолетних с допроса подсудимого [7, с. 339]. В частности, такое решение оправдано в тех случаях, когда подросток растерян, не уверен в себе, подвержен влиянию других лиц, а также если его показания расходятся с имеющимися в деле доказательствами. Такой порядок дает возможность ознакомиться с позицией несовершеннолетнего в относительно «чистом» виде, без влияния иных доказательств, исследуемых в суде, а также учесть его позицию при допросах потерпевших, свидетелей и т.д. и детально выяснить оспариваемые несовершеннолетним моменты.

По смыслу закона, обязательное участие педагога или психолога требуется именно при допросе несовершеннолетних лиц, страдающих психическим расстройством с целью обеспечения правильности ведения их допроса с точки зрения педагогики и психологии. Отметим, что установленное как права и законные интересы несовершеннолетнего подсудимого должны гарантироваться не меньше, чем права несовершеннолетнего свидетеля, а обусловленные возрастом трудности допроса тех и других аналогичны.

С.М. Курбатова и Е.Е. Алексеева справедливо указывают на то, что суду следует стремиться не только к установлению внешней последовательности действий подсудимых, но и к выяснению того, почему именно несовершеннолетний выбрал данный вариант поведения, чем он при этом руководствовался [10, с. 557].

Важно ставить также вопросы, направленные на выяснение стойкости соответствующего мотива, - проявлялся ли он в предыдущих действиях подсудимого или нет, а также как сформировался мотив – под влиянием группы, подстрекательства, отрицательного примера и т.д.

Углубленное исследование конкретного «механизма» совершения преступления в ходе допроса несовершеннолетнего подсудимого связано и с выяснением некоторых моментов, характеризующих состояние правосознания подростка: 1. Что знал (знает) подсудимый о правовом запрете, который он нарушил? Если ничего не знал, то что думал об оценке его поступка другими? Важно не только установить, было ли подростку известно о противоправности деяния, но и выяснить, имел ли он представление о юридической квалификации своих действий. 2. Как относился подросток к соответствующему правовому запрету: считал ли его правильным, вполне ли сознавал его необходимость и справедливость? Если относился отрицательно, то почему? Каким, по его мнению, должно быть правовое решение соответствующего вопроса? Ответы подсудимого на эти вопросы дадут возможность судить о понимании подростком общественной опасности и недопустимости содеянного им. 3. Как правонарушитель представлял себе пределы исполнения соответствующего правового требования или запрета: считал ли, что оно должно выполняться во всех случаях, или полагал, что его действие ограничивается определенными условиями? Например, некоторые несовершеннолетние полагают, что ношение кастета незаконно лишь в тех случаях, когда лицо при этом преследует какую-то противоправную цель (причинение вреда здоровью, запугивание и др.). 4. Каковы были представления подростка о могущих наступить для него последствиях деяния в момент совершения преступления и после? Что подсудимый думал об ответственности? Считал ли, что она неотвратима, или полагал, что преступление не раскроют либо он, в крайнем случае, может надеяться на прощение, передачу на поруки и т.д.? Известно ли ему вообще, что лицо в его возрасте привлекается к уголовной ответственности за преступления?

Нередко именно в объяснениях подростки дают себе наиболее точную характеристику, что важно для индивидуализации ответственности и наказания. С другой стороны, постановка несовершеннолетнему подсудимому вопросов, направленных на выяснение уровня его правосознания, важна для усиления воспитательно-предупредительного воздействия процесса на членов общества. Глубокое и полное исследование всех обстоятельств может быть успешным только в случае активной роли всех участников процесса, в том числе и законных представителей несовершеннолетнего подсудимого. Поскольку законные представители имеют право участвовать в судебных прениях (п. 4 ч. 1 ст. 428 УПК РФ), следует выслушивать их мнение по существу дела.

Индивидуализация наказания по делам несовершеннолетних требует не только анализа содеянного, круга отягчающих и смягчающих обстоятельств, но и целостной характеристики личности подростка. Недостаточно ссылаться лишь на факт несовершеннолетия. Здесь надо разобраться в степени социальной педагогической запущенности подростка, установить, является ли преступление случайным для него или закономерно вытекало из всего его предыдущего поведения; допускал ли он ранее правонарушения; каково состояние его взглядов на право, мораль, соблюдение их требований и т.п.

Если суд пришел к выводу о необходимости подвергнуть несовершеннолетнего подсудимого уголовному наказанию, надо помнить о предусмотренных законом ограничениях круга мер, применяемых к несовершеннолетнему (ч. 1 ст. 88 УК РФ), и равно верхнего предела санкции в виде лишения свободы.

Подводя итог сказанному, полагаем, что выделенные проблемы и пути их решения в сфере производства по делам несовершеннолетних, а также сделанные рекомендации будут способствовать наиболее объективному, всестороннему и полному установлению всех обстоятельств дела, не нарушая прав и законных интересов несовершеннолетних обвиняемых (подсудимых), что в результате должно повысить эффективность расследования и рассмотрения дел по преступлениям, совершенным несовершеннолетними, сделает их более эффективными и отвечающими требованиям законности в целом.