НЕДОСТОЙНЫЕ НАСЛЕДНИКИ, СОВЕРШИВШИЕ ОБЩЕСТВЕННО-ОПАСНЫЕ ДЕЯНИЯ ПРОТИВ НАСЛЕДОДАТЕЛЯ В НАСЛЕДСТВЕННОМ ПРАВЕ АНГЛИИ И РОССИИ

Римское классическое право разработало институт недостойных наследников, где для признания лиц таковыми они должны совершить 14 различных типов уголовных деликтов, как против наследодателя, так и против публичного порядка [6, с.151].

Англия же была родоначальницей понятия «испорченная кровь» (corruption blood), которое применялось к недостойным наследникам-убийцам своих наследодателей. Поскольку речь шла о феодальной средневековой Англии, у потомков убийцы тоже была, как следствие, «испорченная кровь» и они не могли наследовать после недостойных наследников. Практически это выражалось в том, что имущество убийцы конфисковалось в пользу государства (Crown), поскольку никто не может получать выгоды от преступления: «лицо не может ни унаследовать земли или другие наследства от своего предка, ни сохранить те, которые он уже имел, ни передать их по происхождению какому-либо наследнику, потому что его кровь по закону считалась испорченной» [7, с.162].

В 1870 году данное правило о конфискации имущества было отменено Act to Abolish Forfeitures for Treason and Felony.

Однако некоторые британские исследователи полагают, что отстранения от наследования по закону и по завещанию лица, лишившего жизни наследодателя, есть некоторый «заместительный аналог» отмененной традиции [9, с.591]. Так же, как и ранее, потомки недостойного наследника лишаются права представительства.

Вопросы, связанные с институтом недостойных наследников, встающие перед судебной практикой Англии: 1) если убийца является выгодоприобретателем по завещанию; 2) если убийца является наследником своей жертвы без завещания; 3) если убийца безумен, когда он убил жертву [9, с. 592].

Судебная практика Англии идет по пути лишения наследственных прав не только виновных в умышленных убийствах, но и в отношении причинителей смерти наследодателя по неосторожности, что основывается правовой позиции в деле Кливера (Cleaver et al . v . Mutual Reserve Fund Life Association, 1892 (the Maybrick case) [8]), явившегося прецедентом: никто не может получать выгоды от преступления (некоторые же Штаты Северной Америки исключают непредумышленные преступления из оснований признания преступников недостойными наследниками [5, с. 49]). Это касается и наследования по закону, и по завещанию.

Лишь по третьему пункту изредка встречаются решения судов, где частные интересы побеждают публичный порядок, и безумные (невменяемые) лица, лишившие жизни наследодателей, могут наследовать имущество умершего. Однако не всегда убийство совершается лицами, безумными до состояния невменяемости. Известный случай, когда супруга убивает своего беспомощного физически и ментально супруга и кончает жизнь самоубийством сама (тяжелая жизненная ситуация, длительный стресс, депрессия и мотив сострадания к мужу), однако суд признает ее недостойной наследницей и ее дети не могут наследовать по праву представительства [10].

На основании этого и других не менее трагических примеров, в том числе, когда супруги договариваются о самоубийстве каждого, супруга принимает яд, супруг делает спустя несколько часов тоже самое, но его успевают спасти в отличие от жены, и признают недостойным наследником, поскольку он не предпринял мер по ее спасению (хотя они договорились закончить жизнь самоубийством до этого) [11].

Строгое следование правилу из дела Кливера (никто не может извлекать выгоду от преступления) встречает по прошествии столетия с его провозглашения аргументированную критику:

1) что оно несправедливо, поскольку фактически дополнительно наказывает человека, который предположительно уплатил свой долг перед обществом с помощью уголовного закона;

2) что несправедливо наказывать невиновных наследников убийцы;  

3) правило сформулировано слишком широко и не должно применяться ко всем видам преступлений [5, c.130].

Тем не менее, если США в некоторых штатах допускает «послабление» этого правила, наряду с упомянутым выше, - признанием за потомками наследника, признанного недостойным, наследственных прав, то Англия в этом институте остается более консервативна, хотя реалии времени требуют определенного пересмотра прежних позиций. Кроме того, в отношении признания наследников недостойными можно говорить лишь о прецедентном праве, поскольку законы Англии не содержат регулирования данного правового института. Ю. М. Муртазалиева полагает, что такая «саморегуляция» оптимальна для англосаксонского права и не требует законодательного закрепления [3, c.50]. Однако тенденция развития английского права ведет к усилению законодательного регулирования, и, возможно, именно английское правотворчество позволит сделать применение ныне прецедентного правила более справедливым и исключить его слишком широкое толкование.

Значимый вопрос для признания наследников недостойными является процесс доказывания. Прецедентное право признает преюдициальное значение обвинительного и оправдательного приговора суда в отношении лица о признании его недостойным наследником в гражданском судопроизводстве.

Российское право традиционно делит основания отстранения от наследования на две группы: первая отстраняет от любого наследования (и по завещанию, и по закону), а вторая - только по закону. Сравнивая основание отстранение наследников из первой группы, совершивших преступление против наследодателя в российском и английском правопорядках, можно отметить их схожесть, поскольку везде при наследовании действует принцип: никто не может получать выгоду от преступления. Однако в английском наследственном праве он толкуется более широко: признаются недостойными наследники, совершившие не только умышленные преступления против наследодателя, но и неосторожные, и даже – лица, ограниченно вменяемые. В России подход к отстранению за совершение преступления против наследодателя выглядит более справедливым и гуманным: данное деяние влечет указанные последствия, совершенное только с умышленной формой вины (ч.1 ст. 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации [1]).

Проблемным моментом отстранения подобных наследников, в связи с чем в России исследователи констатируют [2] фактическую неприменимость института недостойных наследников, является следующий.: если нет обвинительного приговора потенциально недостойному наследнику, вступившего с законную силу, где установленные обстоятельства подтверждены доброкачественными доказательствами, то лицо не признается недостойным наследником и может быть призвано к наследованию по соответствующему основанию. То есть, суды при оспаривании «достойности» наследника используют формальный подход. Проблема в том, что уголовное дело не всегда оканчивается приговором, но может быть прекращено по нереабилитирующим основаниям – истечении срока давности, примирением, деятельным раскаянием, судебный штрафом и т.п. Обстоятельства, значимые для признания противоправности действия наследника в отношении наследодателя или иных наследников, могут доказываться в гражданском судопроизводстве в полной мере. Например, истец, доказывающий недостойность наследника (ответчика), вправе представить в гражданском процессе какие-либо документы и иные материалы из прекращенного уголовного дела (их копии) в суд; они подлежат оценке суда наряду с другими доказательствами в предусмотренном гражданско-процессуальным законом порядке. Правовым основанием этому являются положения ст. 1117 ГК РФ, находящиеся в системной взаимосвязи с нормой ст. 10 ГК РФ, запрещающей извлекать выгоду в любой форме из своего недобросовестного поведения.

Но формальный подход судов, который нашел свою «поддержку» у Конституционного Суда РФ, который сформулировал следующую позицию [4]: если дело прекращено по не реабилитирующим основаниям, то это не есть констатация виновности лица, а лишь отказ от уголовного преследования лица со стороны государства; преюдиция для гражданского процесса не возникает. Эта практика делает «неработающей» норму о признании недостойным наследником лиц, совершивших противоправные действия против наследодателя, наследников или против воли наследодателя с целью призвания их самих к наследованию или увеличения доли наследства.  Однако, согласно ст. 1117 ГК РФ, эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке, однако это не значит, что только постановленным в уголовном судопроизводстве обвинительным приговором суда.

То есть, для того, эффективнее работала указанная норма, необходимо разъяснение (рекомендация) Верховного Суда РФ, касающееся возможности доказывания противоправности действия потенциально недостойного наследника в гражданском процессе с помощью материалов прекращенного уголовного дела в отношении данного лица по нереабилитирующим основаниям.