Право на коллективную самооборону в международном праве

Идея коллективной безопасности и союзнические отношения пронизывают международные отношения с давних времён, когда государства в силу союзнических отношений реагировали на вторжение на территорию государства-союзника. В двадцатом веке начинают создаваться военно-политические альянсы уже в современном понимании значения данного термина. С начала основания и деятельности международных организаций, создаваемых в частности в качестве военно-политических блоков (союзов), можно говорить о таком феномене, как коллективная самооборона, которая является одним из институтов системы коллективной безопасности. Как правило, государства, являясь членами региональной организации, берут на себя обязательство по оказанию помощи государству-члену, на территорию которого было осуществлено вооруженное нападение третьим государством.

Однако данный институт имеет место не только в рамках региональной, но и универсальной организации. Так, всеобъемлющей по максимальному количеству государств-членов является система коллективной безопасности, существующая в рамках ООН с основополагающей ролью Совета Безопасности ООН (далее – СБ ООН).

Право на коллективную самооборону закреплено в статье 51 Устава ООН.  При этом данным правом, согласно положениям указанной статьи, государство может воспользоваться до принятия соответствующих мер СБ ООН и обязано сообщить о предпринятых действиях с целью реализации права на коллективную самооборону СБ ООН. Особенность института коллективной самообороны заключается в том, что субъектом данного права являются и другие государства, поскольку данное право возникает из факта нападения на другое государство, перед которым у первого есть взаимное обязательство по договору в сфере безопасности.

Следует понимать, что принимаемые на уровне региональной организации акты должны соответствовать Уставу ООН. Именно поэтому организации коллективной безопасности, разрабатывая и принимая нормы о взаимных обязательствах в части реагирования на нападение на другое государство, должны руководствоваться ст.51 Устава ООН и учитывать его положения.

Так, например, ст. 5 Североатлантического договора закрепляет, что «нападение на одну или нескольких из них  в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом», что порождает право на коллективную самооборону, с отсылкой на соответствующую норму Устава ООН.

Организация договора коллективной безопасности (далее – ОДКБ) также в ст. 7 своего Устава закрепляет право на коллективную самооборону государств-членов организации, «включая создание коалиционных (коллективных) сил Организации, региональных (объединенных) группировок войск (сил), миротворческих сил, объединенных систем и органов управления ими, военной инфраструктуры».

Пункт 7 ст. 42 Договора о Европейском союзе также содержит в себе закрепление права на коллективную самооборону.

В соответствии со ст. 51 Устава ООН легальным основанием права на коллективную самооборону является вооруженное нападение на государство. Кроме того, осуществляя данное право, государства не должны затрагивать полномочия и ответственность СБ ООН.

Однако на практике существует целый ряд вопросов, возникающих по поводу порядка реализации права на коллективную самооборону.

Институт коллективной самообороны в международном праве по-прежнему остается одним из самых слабо урегулированных вопросов, что порождает целый ряд проблем, которые в свою очередь влекут злоупотребление правом, наделяемым как Уставом ООН, так и договором регионального характера.

Отсутствует на универсальном уровне норма, позволяющая точно квалифицировать, в действительности имело ли место вооруженное нападение.

Весьма часто государства обосновывают интервенцию такими целями, как защита граждан за рубежом, борьба с терроризмом. Например, вторжение НАТО в Афганистан в 2001 г. (в соответствии с резолюцией № 1386 СБ ООН от 20.12.2001), в Ирак в 2003 г. были обоснованы именно последней целью, однако результатом таких действий стали лишь свержение существовавшего политического режима, что свидетельствует о нарушении в данном случае принципа невмешательства в дела внутренней компетенции государства, а также разруха и политический, экономический кризис данных стран. Крайне неудачен и  опыт вторжения НАТО в Ливию в 2011 г., которое привело не только к падению режима, но и к де-факто нарушению территориальной целостности государства и еще большей эскалации конфликта.

Если в случае применения силы имеются все основания принимать в рамках существующего права на коллективную самооборону ответные меры до момента принятия СБ ООН соответствующих мер, то в отношении наличия лишь угрозы применения силы основания как таковые отсутствуют. В данной ситуации именно правовой пробел Устава ООН в этой части фактически даёт основу для весьма широкого использования права на коллективную самооборону. Это и является одним из ключевых вопросов при обсуждении института коллективной самообороны – достаточно ли то или иное основание для его осуществления?

Не менее важным вопросом при реализации права на коллективную самооборону является определение масштабов данной коллективной самообороны.

Ситуация усложняется и тем, что самооборона является одним из обстоятельств, исключающих ответственность за международно-противоправное деяние, в соответствии со ст. 21 Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г.

Знаковым делом в рамках проблемы коллективной самообороны является дело Никарагуа против США, рассмотренное Международным Судом ООН (далее – МС ООН, Суд). Фабула дела заключалась в фактическом вмешательстве США во внутренние дела Никарагуа, выражавшемся в осуществляемой поддержке никарагуанской антиправительственной группировки контрас (финансирование, обучение, вооружение, оснащение и др.); систематических нападениях и вторжениях в водное и воздушное пространство Никарагуа в 1983–1984; минировании войсками США внутренних и территориальных никарагуанских вод без предупреждения и уведомления. При этом в качестве обоснования своего правонарушения США назвали факт оказания помощи соседствующим с Никарагуа государства – Гондурас, Сальвадор и Коста-Рика – по их просьбе, ссылаясь на право на коллективную самооборону. Доводы США о реализации закрепляемым Уставом ООН права на коллективную самооборону были признаны Судом необоснованными. Так, не был установлен факт просьбы Гондураса, Сальвадора, Коста-Рики о вмешательстве США и оказании помощи.

Суд указал, что осуществление контрмер пропорционально действиям Никарагуа в отношении соседствующих государств было бы дозволенным еще со стороны самих этих государств, но никак не со стороны третьего государства, т.е. США. Более того, «подвергшееся нападению государство должно официально заявить, что оно является жертвой вооруженного нападения; необходимо также его обращение к союзному государству об оказании помощи в порядке коллективной самообороны». Таким образом, ввиду отсутствия в международном праве права государства самостоятельно оценивать необходимость осуществления коллективной самообороны, а также отсутствия аналогичной нормы обычного права самовольные действия государства, направленные на реализацию предусмотренного Уставом ООН права на коллективную самооборону, являются неправомерными.

Таким образом, право на коллективную самооборону на данный момент, хоть и имеет закрепление на уровне международно-правового акта, однако в полной мере не урегулировано. Данный факт обусловливает ряд открытых вопросов, таких как соотношение основания для осуществления коллективной самообороны с мерами, принимаемыми в ходе осуществления данной самообороны, а также отнесение самообороны к обстоятельствам, исключающим противоправность деяния, что в том числе оставляет некую возможность злоупотребления правом на коллективную самооборону. На взгляд автора, международному сообществу не без учёта международного опыта  необходимо прийти к разработке системы предупреждения ответственности за вмешательство во внутренние дела государства под предлогом реализации права на коллективную самооборону в отсутствие необходимости в самообороне.