Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности

Введение

Институт освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, установленный ст. 78 УК РФ, является иллюстрацией гуманистической направленности уголовного кодекса. Он вытекает из того, что совершение преступления имеет момент своего окончания. Преступление, будучи общественно опасным деянием, по его окончании не может означать, что как оно само, так и лицо, его совершившее, будут представлять общественную опасность пожизненно. В противном случае можно было бы прийти к выводу, что такие цели наказания предотвращение осужденным совершения новых преступлений и его исправление не могут быть достигнуты в принципе.

Казалось, бы освобождение от уголовной ответственности за сроками давности выглядит бесспорным, очевидным и не способным вызвать какие-либо противоречия. Однако при сопоставлении положений ст. 78 с практикой и теорией права находится место для разногласий. Именно они и являются основным предметом данной статьи и получают авторскую оценку.

Часть 1 ст. 78 УК РФ не допускает возможности возбуждения и расследования уголовного дела в связи с истечением срока давности, отдельно устанавливаемый для каждой категории преступления: два, шесть, десять и пятнадцать лет за совершение преступления небольшой, средней тяжести, тяжкого и особо тяжкого преступления соответственно.

Происхождение данного института вытекает из того, совершение преступление всегда сопряжено с наличием такого критерия как общественная опасность. При этом такую опасность представляет как само деяние, так и лицо, его совершившее. По прошествии лет, как следует из теории уголовного права, эта опасность снижается до такой степени, что привлечение совершившего преступление лица, исходя из целей наказания, лишает это наказание смысла. Оно не может обеспечить ни исправление преступника, ни предотвращение им нового преступления.

Вместе с тем, спорен вопрос о том, как данное явление соотносится с целью восстановления социальной справедливости. Потерпевший и его родственники вправе рассчитывать на то, что преступник будет привлечен к ответственности, поскольку для них общественная опасность носит не абстрактный, а конкретный, персонифицированный характер, и с течением времени она не снижается. Однако наказание в соответствии с УК РФ не носит карательного характера, поэтому освобождение от ответственности само по себе нельзя считать нарушением целей наказания. По ч. 4 ст. 78 вопрос о применении срока давности по составам, которые предусматривают смертную казнь или пожизненное лишение свободы, разрешает суд на свое усмотрение, исходя из обстоятельств дела. Ч. 5 ст. 78 устанавливает перечень преступлений, совершение которых не допускает применения срока давности. Представляется, что данные нормы позволяют соблюсти баланс между принципом гуманизма и принципом неотвратимости наказания.

Вызывает дискуссии как нужно считать срок, когда речь идет о длящемся или продолжаемом преступлении. И если при продолжаемом преступлении общепризнанной является позиция о необходимости начала отсчета срока с момента окончания последнего из ряда тождественных деяний, то касаемо длящегося преступления имеется альтернативная точка зрения. Согласно ей, срок давности следует исчислять с момента юридического окончания преступления, однако он не всегда совпадает фактическим. Так при незаконном хранении оружия (ст. 22 УК РФ) моментом юридического окончания деяния выступает начало хранения, фактически же такое хранение может продолжаться длительное время. Если в этом случае опираться на момент юридического окончания, то выходило бы, что срок хранения после такого окончания не подпадал бы под действие ст. 222 УК РФ. Однако всё это время данное деяние представляет общественную опасность, и подобная позиция означала бы, что сроки давности к этому деянию могут быть применены даже при продолжении хранения. Естественно, что подобная трактовка противоречит общим началам уголовной ответственности. Поэтому представляется единственно верным начало исчисления срока давности только с момента фактического окончания длящегося преступного деяния.

В части норм о приостановлении течения срока давности (ч. 3 ст. 78 УК РФ) высказывается мнение, что поскольку в этом случае срок давности фактически может стать неограниченным, то исходя из принципа гуманизма целесообразно установить специальные сроки давности при наличии оснований для приостановления его течения. Однако следует отметить, что приостановление сроков связывается законом с совершением активных действий виновного лица, направленных на избежание привлечения к уголовной ответственности или исполнения мер уголовно правового характера. Поэтому подобные новеллы представляются излишними.

Явным пробелом выглядит то, что срок давности не зависит от того, совершило ли виновное лицо за это время новое преступление. В этом случае опасность деяния может снижаться, однако общественная опасность лица, совершившего ранее преступление, продолжает сохраняться. Поэтому совершение нового преступлена необходимо также учитывать при применении срока давности по преступлениям, за совершение которых их применение не зависит от усмотрения суда. В пользу это точки зрения можно привести институт судимости, который применяется к лицам, в отношении которых факт совершения преступления продолжает иметь юридические последствия, хотя ранее совершенное деяние может не иметь никакой связи с новым преступлением.

Представляет интерес вопрос об исчислении сроков давности в отношении соучастников преступления. В настоящее время является преобладающей точка зрения, согласно которой в отношении них срок исчисляется также, как и в отношении исполнителя или соисполнителей. На первый взгляд это логично, поскольку действия соучастников объединены единым умыслом. Однако на практике между действиями соучастников, не связанными с непосредственными действиями по исполнению, и самими этими действиями может пройти значительное время. За это время, как минимум, может измениться психическое отношение соучастника к планируемому преступлению, вплоть до отказа от его совершения, что свидетельствует о гораздо меньшей общественной опасности самого соучастника. Также можно вспомнить институт об эксцессе исполнителя ст. 36 УК РФ, который не допускает привлечения к ответственности соучастников, умысел которых не включал в себя фактически совершенное деяние. Поэтому представляется, что данный вопрос требует пристального внимания законодателя.