ПОНЯТИЕ И ВИДЫ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ЗАКУПОК, ПОСТАВОК, РАБОТ И УСЛУГ ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ НУЖД

Актуальность данной темы исследования обусловлена значимостью для функционирования российского государства закупок, поставок, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд. Именно посредством системы госзакупок происходит обеспечение потребностей государства и муниципальных образований. Учитывая огромные обороты финансовых средств в сфере государственных и муниципальных закупок, она подвержена деструктивным преступным посягательствам. При этом, основной процент преступлений в данной сфере составляют посягательства коррупционного характера.

Злоупотребления и коррупция со стороны должностных лиц подрывает авторитет государства, государственных и муниципальных органов власти, оказывая негативное влияние на социально-политическую обстановку в стране, а также наносят огромный вред её экономике. В этой связи уголовно-правовая охрана отношений в данной сфере носит объективно-необходимый характер.

Квалификация преступления представляет собой процесс соотношения понятий и явлений, и в этой связи для изучения и обеспечения противодействия коррупционным преступлениям в сфере государственных закупок как негативному социальному явлению необходимо четко определить их понятие.

Для того, чтобы сформулировать и обосновать определение понятия рассматриваемого вида преступлений, необходимо установить его содержание (то есть совокупность специфических отличительных признаков, позволяющих выделить данное явление как отдельный вид), а также его объем (то есть перечень конкретных общественно опасных деяний его составляющих).

Базовой категорией в данном случае является понятие «коррупционное преступление», которое уже является достаточно изученной в уголовно-правовой науке. Представляется оптимальным мнение ученых считающих, что с формальных позиций, к коррупционным следует относить те общественно опасные деяния, которые определяются таковыми ведомственной статистикой [7, с. 291].

Совокупность признаков, устанавливаемых для признания противоправного деяния как имеющего коррупционную направленность определена в настоящее время в Перечне № 23 совместного документа Генпрокуратуры России № 35/11 и МВД России № 1 от 24 января 2020 г.  К таким признакам относятся: наличие надлежащего специального субъекта (т. е. характеризующегося признаками должностного лица, перечень которых определен в примечании к ст. 285 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ), или иных лиц, указанных в примечании к ст. 201 УК РФ); связь криминального правонарушения со статусом субъекта (его служебным положением), отступлением данным лицом от прямых прав и обязанностей, связанных с интересами его службы и должности; обязательное наличие у лица прямого умысла в отношении совершаемого им деяния; обязательность корыстного мотива (совершаемое этим лицом деяние должно быть связано с получением материальной выгоды для него лично либо для третьих лиц). Все указанные признаки должны наличествовать одновременно.

При этом возможно как исключение отнесения к коррупционным правонарушениям хотя и не соответствующие перечисленным признакам деяние, но относимые к коррупционным международными документами, ратифицированными Россией. К криминальным посягательствам коррупционной направленности в соответствии с подходом Генпрокуратуры  и МВД России относятся также противоправные деяния также связанные с подготовкой и обеспечением условий для получения указанным специальным субъектом (должностным лицом, государственным либо муниципальным служащим, а также лицом, исполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации), выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг материального характера, иных имущественных прав либо незаконного представления такой выгоды.

Ключевая отличительная особенность рассматриваемых в данной работе коррупционных преступлений, заключается в сфере их совершения. Эти преступления связаны с особым направлением экономической деятельности государства [11, с. 61] и происходят в рамках федеральной контрактной системы при осуществлении закупок, поставок, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд.

Типовая модель криминального посягательства коррупционной направленности в сфере публичных закупок может быть выражена как сделка между заказчиком с одной стороны и любым физическим или юридическим лицом внеконкурентной борьбы получившим право на поставку продукции или иных ресурсов которые требуются заказчику. Заказчиком в данном случае выступает государственный (муниципальный) орган, учреждение в лице своего представителя — должностного лица, различные служащие участвующие в процедуре закупки [6, с. 121].

Отметим, что термин «коррупционное преступление в сфере закупок» в научных исследованиях по уголовному праву стал использоваться только последние годы [6, с. 36]. При этом в уголовно-правовой литературе уже предпринимаются попытки сформулировать и обосновать определение понятия рассматриваемого вида преступлений. Так В.Ю. Дроздов предлагает под коррупционными общественно опасными деяниями при осуществлении публичных закупок понимать уголовно наказуемые деяния, заключающиеся в криминальном нарушении, установленных федеральным контрактным законодательством правил публичных закупок и закупок отдельными видами юридических лиц [6, с. 122]. На наш взгляд такой подход можно назвать справедливым только в том случае если признать что все совершаемые преступления в данной сфере носят коррупционный характер.

О.В. Синчурин полагает, что «термин «коррупционное преступление в сфере государственных закупок» в наибольшей степени определяет сущность общественно опасного деяния, заключающееся в криминальном нарушении установленных законодательством правил осуществления государственных (муниципальных) закупок и закупок продукции отдельными видами юридических лиц. По мнению указанного автора применение именно такого термина значительно уменьшит число случаев ошибочной квалификации преступлений в сфере закупок. [10, с. 126].

Н.Б. Хлыстова и В.Ю. Дроздов, также анализировавшие данное понятие полностью поддерживают указанную формулировку [12, с. 252].

Криминологами под коррупционной преступностью в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд понимается сложное негативное социально-правовое явление, сформированное совокупностью различных  криминальных посягательств, совершаемых с целью личного обогащения или в узкогрупповых интересах представителями заказчиков, должностными лицами контрольных органов в сфере закупок и представителями иных участников аукционов [13, с. 8].

Чтобы сформулировать и обосновать авторскую дефиницию коррупционных преступлений в сфере государственных закупок полагаем, что прежде всего необходимо исследовать признаки и виды данных общественно-опасных деяний.

Институт государственных (муниципальных) закупок характеризуется особо важным значением для функционирования механизма удовлетворения публичных потребностей, посредством его решаются важнейшие задачи на различных уровнях государства. В настоящее время общественные отношения в этой сфере деятельности регулируется системой специальных нормативно-правовых актов. Основной правового регулирования общественных отношений в контрактной сфере являются: Федеральный закон № 44-ФЗ от 5 апреля 2013 г.  «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» и Федеральный закон № 223-ФЗ от 18 июля 2011 г. «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц». Разновидностью закупочной деятельности является государственный оборонный заказ, осуществляемый в целях обеспечения обороны и безопасности российского государства. Отношения в этой сфере соответственно обладают определенной спецификой, которые регламентируются Федеральным законом от 29 декабря 2012 г. № 275-ФЗ «О государственном оборонном заказе». Следует отметить, что к числу поставок товаров, работ и услуг по государственному оборонному заказу относится не только продукция военно-технического назначения, но её могут составлять и продукты питания, одежда и обувь, и т.п. [9, с. 87-94.] Указанные законы в совокупности с множеством подзаконных актов составляют правовую основу федеральной контрактной системы.

За противоправные деяния в сфере закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд, носящие коррупционный характер законодательством устанавливается уголовная ответственность. Уголовно-правовая характеристика преступлений в рассматриваемой сфере достаточна вариативна. В зависимости от характера совершенного деяния они могут быть квалифицированы по ряду статей УК РФ.

Основываясь на рассмотренных выше признаках  коррупционных преступлений и особенностях контрактной системы в которой они совершаются, в уголовно-правовой литературе [12, с. 123] предлагается к противоправным деяниям имеющим коррупционную направленность относить следующие составы преступлений: взяточничество (ст. 290 УК РФ); мелкое взяточничество (ст. 291.2 УК РФ); злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ); незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК РФ); служебный подлог (ст. 292 УК РФ); мошенничество с использованием должностного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ); присвоение и растрата с использованием должностного положения (ч. 3 ст. 160 УК РФ).

Однако преступления при осуществлении публичных закупок совершаются не только должностными лицами. В этой связи в 2017-2018 годах  в главы 23 и 30 УК РФ Федеральным законом № 469‐ФЗ от 29 декабря 2017 г.  были дополнены ст. 201.1 «Злоупотребление полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа» и ст. 2854 «Злоупотребление должностными полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа», а в главу 22 УК РФ внесены нормы, обеспечивающие уголовно‐правовую охрану правоотношений в сфере публичных закупок: ст. 200.4 «Злоупотребления в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд» и ст. 200.5 «Подкуп работника контрактной службы, контрактного управляющего, члена комиссии по осуществлению закупок».  Федеральным законом  № 520-ФЗ от 27 декабря 2018 г. в УК РФ внесена ст. 200.6 «Заведомо ложное экспертное заключение в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

По мнению многих авторов [6, с. 36] данные преступления относятся к коррупционным, а  введение вышеуказанных норм, является обоснованным и своевременным, поскольку криминализация, данных коррупционных деяний будет способствовать предупреждению многочисленных хищений совершаемых в процессе публичных закупок и позволит сделать данную важную экономическую сферу более прозрачной и конкурентной для её участников.

Отметим, что большинство рассмотренных выше  признаков отличающих коррупционные преступления от иных относятся к субъективной стороне состава преступлений. При этом ключевым признаком является специальный субъект в виде должностного лица. Вместе с тем правоприменительная практика уголовно-правового противодействия преступлениям в сфере публичных закупок свидетельствует о наличии острой проблемы надлежащей квалификации криминальных правонарушений, в которых также имеются признаки общественно опасных и уголовно-наказуемых деяний коррупционной направленности, но при этом совершаемых лицами, не относящихся к категории должностных лиц.

Вопрос отнесения к коррупционным преступлениям тех или иных общественно опасных деяний, совершаемых в сфере публичных закупок и в отношении которых установлена уголовная ответственность не смотря на внесение дополнений в УК РФ в настоящее время является дискуссионным.

Следует отметить, что существенное число гражданских (муниципальных) служащих, сотрудников различных бюджетных учреждений и организаций, вовлеченных в хозяйственную деятельность, сотрудников предпринимательских структур, участвующих в деятельности по осуществлению публичных закупок, не относятся к категории должностных лиц. В этой связи при совершении данными лицами криминальных правонарушений в которых присутствуют признаки коррупции, их деяния не могут квалифицироваться по составам преступлений традиционно относящихся к коррупционным, поскольку их обязательный признак — специальный субъект преступления в виде должностного лица. Судебно-следственная практика в таких случаях квалифицировали деяния указанных лиц по нормам ст. 159 УК РФ и ст. 160 УК РФ предусматривающими ответственность за хищения. Вместе с тем, фактически рассматриваемые общественно опасные деяния имеют коррупционную направленность [8, с. 93], совершаются в сфере экономической деятельности, причиняют вред стратегически важным государственным интересам.

С нашей точки зрения все перечисленные выше преступления характеризуются практически всеми признаками в совокупности позволяющими относить их к криминальным посягательствам коррупционной направленности.

Подводя итог рассмотренным выше вопросам, можно сделать следующие основные выводы и предложения:

Коррупционные преступления в сфере публичных закупок характеризуются совокупностью признаков, свойственных всем коррупционным общественно-опасным деяниям, ответственность за которые установлена УК РФ, при этом также обладают рядом особенностей, дающих основание для выделения данных составов преступлений в отдельный вид преступных посягательств.

Вопрос отнесения к коррупционным преступлениям тех или иных общественно опасных деяний, совершаемых в сфере публичных закупок в настоящее время является не до конца решенным и дискуссионным. С нашей точки зрения все новые составы преступлений, закрепленные в ст.ст. 200.4, 200.5, 200.6, 201.1, 285.4 УК РФ характеризуются практически всеми признаками в совокупности позволяющими относить их к криминальным посягательствам коррупционной направленности.

По нашему мнению, можно дать следующее определение понятия рассматриваемого вида преступлений:

Коррупционные преступления при осуществлении закупок, поставок, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд – это должностные преступления (предусмотренные ст.ст. 290, 291.2, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, 285, 285.4, 286, 289, 292 УК РФ), а также предусмотренные ст.ст. 200.4, 200.5, 200.6, 201.1 УК РФ общественно опасные деяния, посягающие на общественные отношения существующие в сфере в федеральной контрактной системы, а также права и интересы её участников, включая государственные интересы в сфере оборонного заказа.