Биоэтические проблемы и соматические права человека в области трансплантологии

Современные исследователи выделяется целый ряд проблем, связанных с вопросами биоэтических норм, которые становятся ещё более актуальными в связи с активным развитием трансплантологии. Понятие биоэтики обозначает весь круг этических проблем во взаимодействии врача и пациента, оно может пониматься как продолжение или современная форма традиционной медицинской или врачебной этики [1]. К наиболее сложным из этих проблем относятся: проблема справедливости в распределении между потенциальными реципиентами органов и тканей; моральные проблемы процедуры забора органов от живых доноров; пересадки органов от трупа; этические проблемы, связанные с торговлей человеческими органам и тканями и многое др.

На сегодняшний день существует лишь два вида возможных пересадок, от живого донора и от трупного, хотя многие учёные прогнозируют в будущем и появление третьего способа, основанного на использование биотехнологий в медицине, при котором необходимые органы и ткани будут получаться «из пробирки».

Самым распространенным видом донорства является посмертное донорство, то есть изъятие органов и тканей человеческого тела уже у заведомого мертвого человека. Данный способ чреват рядом этико-правовых и религиозных проблем, в первую очередь перед врачами стоит проблема констатации смерти человека. На сегодняшний день, смертью признается момент смерти мозга пациента, при полном и необратимом прекращении всех функций головного мозга с прекращением кровотока. Но и при этом данный критерий относителен, так как разные врачи по всему миру выделяют три различных определения смерти мозга:

1) гибель всего мозга, включая его ствол, с необратимым бессознательным состоянием, прекращением самостоятельного дыхания и исчезновением всех стволовых рефлексов (данное определение применяется в Российской Федерации);

2) гибель ствола мозга, но при этом могут сохраняться признаки жизнеспособности мозга, в частности электрическая активность[2];

3) гибель определенных отделов мозга, ответственных за сознание, мышление, т. е. за сохранность человека как личностных [3].

Борьба за жизнь умирающего и необходимость скорейшего получения органов и тканей для пересадки реципиенту зачастую давит на врачей и заставляет выбирать самый лёгкий способ для получения необходимого органа. Единого мнения в решение данной проблемы пока нет, но есть две диаметрально противоположные позиции. Первая позиция либеральной биоэтики всесторонне поддерживает трансплантацию как перспективное направление в медицине. Ее представители акцентируют внимание на гуманистических ценностях, исключая какие-либо экономические выгоды по итогу трансплантации. Вторая позиция консервативная, сводится к тому, что нанесение повреждений телу означает потерю уважения к умершему, и соответственно не допускает такого вмешательства [4].

Ещё одной важной проблемой посмертного донорства является проблема добровольного волеизъявления в пожертвовании собственных органов после смерти для трансплантации. Ранее забор органов был основан на признании тела после смерти человека собственностью государства, и поэтому оно могло свободно использоваться в научно-исследовательских целях или для их забора в соответствии с потребностями самого государства. В нашей стране также действовал этот принцип, вплоть до 1992 года, пока Законом Российской Федерации от 22.12.1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека»[5] (далее - Закон о трансплантации), не был утвержден принцип презумпции согласия.

Данный принцип представляет собой признание изначального согласия человека на какие-либо действия, то есть данный принцип допускает изъятие тканей и органов у трупа, в случае если умерший человек, или его родственники, не выразили на это своего несогласия. То есть в данном случае, близкие родственники или законный представитель умершего лица обладают «имущественными правами» на органы трупа, по причине того, что именно с их согласия допускается изъятие органов или тканей для трансплантации. Но в то же время ни в одной существующей отрасли права в России не рассматриваются вопросы о том, в чьей собственности находятся тело человека и его органы, могут ли они вообще быть собственностью, а также кто вправе распоряжаться ими после смерти.

Принцип презумпции согласия хоть и позволяет удовлетворить большую потребность в донорских органах, но, тем не менее, постоянно подвергается критике, как со стороны научного сообщества, так и со стороны некоторых религиозных конфессий. Так, к примеру, П. Д. Тищенко - специалист в сфере биоэтики, считает, что сам механизм отказа от посмертного изъятия органов и (или) тканей человеческого тела, определен лишь в узкоспециализированных нормативно-правовых актах и ведомственных инструкциях Министерства здравоохранения Российской Федерации, что не дает возможность каждому человеку свободно ознакомиться с ними, что соответственно, нарушает его права [6].

Представители религиозных конфессий, в целом поддерживают идею донорства, однако считают принцип безвозмездности и добровольности основополагающим, так как донорство рассматривается ими как акт дарения другому человеку жизни, который должен совершаться при осознанном желании на то дарителя. Не смотря на плюрализм мнений, можно с уверенностью утверждать, что данный принцип не идеален, ибо ставит юридический закон выше любой морали, в то время как они должны быть равноценны.

Существует и обратный принцип, то есть принцип несогласия, который признает изначальное несогласие человека на совершение какие-либо действий. Если человек согласен на совершение предполагаемых действий, то он должен в установленной форме выразить свое согласие. Будет уместно предположить, что данный принцип более корректный, так как в этом случае донор осознанно выбирает, как распоряжаться собственным телом.

В случае пересадки от живого донора, помимо ограничения органов и клеток, допустимых к пересадке, существует ещё более насущная проблема, сопряженная с причинением вреда его здоровью. Профессиональная врачебная этика обязывает соблюдать принцип «не навреди». И зачастую это бывает не так просто, ибо перед врачом стоит выбор «не навредить донору» или же «сотворить благо для реципиента» [7]. Поэтому, в случаях живого донорства речь всегда идет о степени получаемой пользы и степени причиняемого вреда, и действует принцип: получаемая польза должна превышать причиняемый вред.

Биоэтические нормы в трансплантологии неразрывно связаны с правами человека, особенно с правом человека распоряжаться собственным телом. Данные права также называют личностными или соматическими, впервые данный термин в российскую науку ввел Владимир Иванович Крусс – доктор юридических наук, профессор Тверского государственного университета. Согласно его теории данная группа прав основываются на фундаментальной мировоззренческой уверенности в «праве» человека самостоятельно распоряжаться своим телом, то есть свободно осуществлять его «модернизацию» и «реставрацию». Таким образом, к соматическим правам можно отнести право на смерть, трансплантацию органов, изменение пола, гомосексуальные контакты, употребление наркотических или психотропных веществ, право на аборт, стерилизацию, клонирование и пр.[8].

Среди всех вышеперечисленных соматических прав особое значение для трансплантологии имеет право человека на свободное распоряжение своими органами и тканями. Данное положение рассматривается, как право индивида распоряжаться собственным телом, а также тканями и (или) органам, то есть осознанно идти на трансплантацию и становится донором, иметь право на получение компенсации в случае донорства, изменять фундаментальные возможности организма, расширять их технико-агрегатными либо медикаментозными средствами и пр. В настоящее время, вопросы соматических прав в нашей стране регулируются рядом федеральных законов, таких как: «Об основах охраны граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ, «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22.12.1992 № 4180-1ФЗ, «О временном запрете на клонирование человека» от 29.03.2010 г. № 30-ФЗ, «О донорстве крове и ее компонентов» от 20.07.2012 № 125-ФЗ и другими нормативно правовыми актами. Но, несмотря на это, есть определенные противоречия, а именно ограничения некоторых соматический прав, как внутригосударственными правовыми актами, так и международными. К примеру, в соответствие со ст. 4 Всеобщей декларации ООН о геноме человека и правах человека от 11.11.1997 г.[9], геном человека в его естественном состоянии не должен служить источником извлечения доходов. А в ст. 21 Конвенции Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины от 04.04.1994 г.[10] установлено, что тело человека и его части не должны являться источником получения финансовой выгоды. В ст. 21 дополнительного протокола к этой Конвенции установлено, что тело человека и его части не должны использоваться для извлечения финансовой выгоды, а также запрещены объявления о необходимости или доступности органов или тканей с целью предложения или получения финансовой выгоды и сравнимых преимуществ. Также в ст. 22 этого Протокола установлен запрет торговли органами и тканями. В национальном законодательстве также установлен запрет, в ст. 15 Закона о трансплантации установлено, что учреждению здравоохранения, которому разрешено проводить операции по забору и заготовке органов и (или) тканей у трупа, запрещается осуществлять их продажу.

Безусловно, человеческое тело заслуживает особого внимания со стороны закона, уже сейчас существуют носители соматических прав, а потому они, являясь членами общества, не могут быть дискриминированы. Необходимо внимательно изучить все аспекты проблемы применения соматических прав, поскольку есть те люди, которые нуждаются в трансплантации органов и тканей и в реализации иных соматических прав. Замалчивать или ограничивать проблемы этих людей невозможно, тем более со стороны научного сообщества. Появление, развитие и правовое закрепление этих прав - это закономерный результат развития общества. Необходимо лишь всестороннее исследовать данную тему для выработки научного и нормативного решения множества современных проблем, которые вызваны требованиями времени и уже имеют место быть. Безусловно, в будущем соматические права найдут свое отражение в системе прав человека, так как без них правовой статус современного человека не сможет восприниматься в полном объеме в рамках современного общества.