Теоретические подходы к пониманию правовой сущности искусственного интеллекта

Искусственный интеллект возник в жизни людей в пятидесятых  годах двадцатого века, именно тогда стали появляться первые исследования нейронов и нейросетей. В восьмидесятых годах создаются первые обучающие машины, а в двухтысячных появляется целое научное направление, такое как робототехника. На сегодняшний день мы сталкиваемся с искусственным интеллектом практически во всех сферах жизнедеятельности. Благодаря нейросетям, голосовые сообщения перерабатываются в текст, распознаются наши голоса и лица, проводится медицинская диагностика, по поисковым запросам анализируются потребности и формируется предложение к покупке товаров или услуг. Однако, нормативно-правовое регулирование искусственного интеллекта фактически отсутствует, как в России, так и за рубежом. Это приводит к тому, что в случае причинения вреда физическому или юридическому лицу, либо порчи имущества, возникают проблемы с поиском ответственных лиц.

На сегодняшний день не понятно, чем является искусственный интеллект. В правовой науке существует значительное количество точек зрения на правовую природу искусственного интеллекта: одни авторы считают, что его следует считать субъектом права, другие говорят о том, что он обладает некоторыми элементами правосубьектности, третьи считают его объектом права.

Легальное определение понятия «искусственный интеллект» содержится в п. 5 размера I  Национальной  стратегии  развития  искусственного  интеллекта  на  период  до  2030  года  (далее  —  Национальная  стратегия),  утвержденной  Указом  Президента  Российской  Федерации от  10.10.2019  № 490. Так, «искусственный  интеллект  —  это  комплекс  технологических  решений,  позволяющий  имитировать  когнитивные  функции  человека  (включая  самообучение  и  поиск  решений  без  заранее  заданного  алгоритма)  и  получать  при  выполнении  конкретных задач  результаты,  сопоставимые,  как  минимум,  с  результатами  интеллектуальной  деятельности человека.  Комплекс  технологических  решений  включает  в  себя  информационно-коммуникационную  инфраструктуру,  программное  обеспечение  (в  том  числе,  в  котором  используются  методы машинного обучения), процессы  и  сервисы  по  обработке данных  и  поиску  решений» [1].

Указанный подход, по нашему мнению, является более обоснованным. Исходя из приведённого выше определения искусственный интеллект следует признавать объектом права.

А. А. Васильев, Ю. В. Печатнова в своей работе указывают, что наделение искусственного интеллекта признаками правосубьектности преждевременно. По их мнению под искусственным интеллектом следует понимать «программно-вычислительный  комплекс, функционирующий  посредством  заранее  заданного  алгоритма  со  встроенной  способностью к  самообучению,  в  связи  с  чем,  позволяющий  имитировать  когнитивные  функции  человека и  автономно  выполнять  конкретные  задачи  или  производить  результаты,  сопоставимые  с  интеллектуальной деятельностью человека» [4, С. 81].

Являясь объектом правоотношения,  искусственный интеллект обладает определёнными признаками, присущими только ему:

- искусственный интеллект может работать только при помощи специальных устройств (т.е. он неотделим от материального носителя);

- самообучение искусственного интеллекта (указанное свойство приводит к тому, что искусственный интеллект зачастую непредсказуем для его создателей).

Способность искусственного интеллекта к самостоятельному обучению и его свобода к принятию решений приводит к тому,  что технологии, действующие с его использованием, несут определённую общественную опасность. Сказанное, позволяет сделать вывод о том, что искусственный интеллект может быть отнесен к источникам повышенной опасности.

Н. Н. Апостолов в своих статьях указывает, что наличие у искусственного интеллекта способности к самообучению, анализу и принятию решений, не делает его автоматически субъектом права [2].

Несмотря на то, что в отечественных нормах и в международных источниках искусственный интеллект относится к объектам права, некоторые учёные считают, что он всё же является субъектом.

Так, Ф. В. Ужов в своих работах приходит к выводу, что искусственный интеллект должен признаваться электронным лицом, и, что он в некоторой степени  может привлекаться к ответственности [6].

Многие учёные говорят о том, что искусственный интеллект может выступать субъектом отдельных видов правоотношений в определённых случаях, в целях регулирования его поведения [3, 5]. А в мировой практики уже появился прецедент, когда робота, обладающего искусственным интеллектом, признали субъектом права (например робот София из Саудовской Аравии и Шибуя Мираи из Японии).

Авторы, которые указывают, что искусственный интеллект следует считать субъектом права, полагают, что это позволит сформировать у других сторон правоотношений с участием искусственного интеллекта определённое поведение.

Полагаем, что субъект правоотношения должен обладать определёнными признаками, одним из которых является воля. Субъект права способен руководить своими действиями. Считаем, что у искусственного интеллекта отсутствует воля.

Правоспособность субъекта предполагает наличие прав. При этом не ясно, какими правами (особенно неимущественными) может обладать искусственный интеллект.

Представляется, что дискуссия о месте искусственного интеллекта среди элементов правоотношения возможна в случае, когда в результате его деятельности был причинен вред. Поскольку в данной ситуации становится непонятно, кто будет нести ответственность. Однако, по нашему мнению, сам искусственный интеллект не может нести ответственность. Такие виды ответственности,  как уголовно-правовая, административно-правовая, дисциплинарная к нему не применимы (например, его невозможно лишить свободы или ограничить его права). Гражданско-правовая ответственность к нему также не применима, поскольку для осуществления компенсаноторной функции, у искусственного интеллекта отсутствует какое либо имущество.

Разумно было бы снижать ответственность производителя оборудования,  работающего с использованием искусственного интеллекта, а также обладателя такого оборудования, в тех случаях, когда будет доказано отсутствие их вины (не было ошибок в программировании и технических сбоев по вине таких лиц).

Некоторые учёные и государственные деятели определяют искусственный интеллект через категорию квази-субъекта. Ранее данный термин применялся к юридическим лицам, которые в силу того, что являются фикция, наделялись определённой правоспособностью. Стоит отметить, что у квази-субъекта, как и у иного субъекта права, должна присутствовать воля, а у искусственного интеллекта она отсутствует.

Таким образом,  мнение о том, что искусственный интеллект может быть отнесен к субъектам (квази-субъектом) права, на наш взгляд, не является состоятельным. Искусственный интеллект следует считать объектом правоотношения, функционирующим с использованием специального оборудования и способным к самостоятельному обучению (в связи с чем представляющим определённую общественную опасность).

Законодательство об искусственного интеллекте требует детальной проработки. В частности необходимо определить его как объект правоотношения, принять нормы, регламентирующие ответственность за вред, причиненный при использовании технологий на основе искусственного интеллекта, определить объёмы такой ответственности и её объем и др.