В условиях динамичного развития российской государственности и стремительных изменений в социально-политической сфере проблема правового статуса личности приобретает особую актуальность. Современное общество сталкивается с необходимостью переосмысления роли человека как центральной ценности правовой системы, а также с поиском оптимальных механизмов обеспечения его прав, свобод и обязанностей. Научные подходы к определению правового статуса личности демонстрируют значительное разнообразие: от классических концепций естественного права до современных интерпретаций, учитывающих глобализацию, сетевую коммуникативность и цифровую трансформацию общества.
В последние десятилетия особое значение приобрела цифровизация, кардинально меняющая формы взаимодействия граждан с государством и друг с другом. Электронное правительство, цифровые сервисы, большие данные, системы идентификации и искусственный интеллект создают новые возможности для реализации прав личности, но одновременно порождают и новые риски: угрозы конфиденциальности, дискриминации алгоритмами, ограничения информационной автономии. Это требует научного анализа и нормативного регулирования, обеспечивающего баланс между инновациями и защитой фундаментальных прав человека.
Таким образом, исследование правового статуса личности в современной России неизбежно предполагает комплексное рассмотрение взаимосвязи традиционных юридических конструкций и вызовов цифровой эпохи. Такой подход позволяет не только оценить степень адаптивности правовой системы к современным реалиям, но и определить направления её дальнейшего развития в интересах личности, общества и государства.
Основополагающие права и свободы человека, закреплённые в Конституции РФ— прежде всего в статьях 23, 24, 29 и других — а также подтверждённые международными правовыми актами, получают своё дальнейшее развитие и конкретизацию на уровне текущего законодательства. Так, конституционные гарантии неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны (ст. 23), тайны переписки, телефонных переговоров и иных сообщений (ст. 23 ч. 2), запрета на сбор, хранение и распространение информации о частной жизни без согласия гражданина (ст. 24), а также свободы мысли и слова и права свободно искать, получать и распространять информацию (ст. 29), служат фундаментом для формулирования правовых норм.
По мере исторического развития российского государства эти конституционные положения получают более чёткое содержание в законодательстве, отражаятехнологические изменения и потребности общества. Таким образом, права личности, закреплённые в Конституции РФ, остаются неизменной ценностью, но их практическая реализация постоянно совершенствуется и адаптируется к условиям времени.
В современной отечественной науке предполагается идея о том, что возможным вариантом может являться полное включение принципа анонимности субъектов в киберпространстве с использованием особых способов шифрования и условной идентификацией пользователя сети Интернет [1]. Однако это не всегда может привести к положительным результатам. В ряде случае при использовании данного принципа будет создана возможность для осуществления неправомерных действий в отношении законопослушных граждан, и при этом нарушены их права и свободы в киберпространстве.
Не всегда влияние цифровизации оказывает абсолютную безопасность для личности, возникают правовые риски, связанные с отсутствием четко установленных критериев отображения информации о персональных данных индивида в базах данных, о степени и способах влияния на частную жизнь субъектов права, оказывая при этом негативное влияние на конституционно-правовой статус личности, отсутствие норм права, которые можно было бы использовать для охраны и защиты нарушенных прав граждан, нарушение законно уставленных границ жизни частного лица и основополагающих конституционных прав и свобод человека и гражданина. Безусловно, стоит отметить и положительное влияние цифровых технологий на правовой статус индивида. Появление новых технологий улучшает и облегчает процесс взаимодействия человека с органами государственной власти и местного самоуправления, повышая эффективность их воздействия друг на друга [2].
В связи с развитием цифровизации, Правительство РФ, выполняя поручения Президента РФ, подготовило федеральный проект «Нормативное регулирование цифровой среды», который включён в паспорт национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Этот проект направлен на формирование современного правового пространства, способного оперативно реагировать на изменения в цифровой сфере. Ключевой целью выступает построение нормативной системы, обеспечивающей гибкое регулирование различных областей общественной жизни и создающей правовые условия для развития гражданского оборота, основанного на применении цифровых технологий.
Так, намеченный курс обусловил разработку и принятие Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» от 18.03.2019 № 34-ФЗ, посредством которого в гражданском законодательстве появилась легальная дефиниция цифровых прав. Помимо этого, в 2020 г. вступил в силу закон, который также конкретизирует содержание цифровых прав в виду официального закрепления цифровых финансовых активов и цифровой валюты (криптовалюты) [3].
Постановлением Правительства РФ от 15.04.2014 № 313 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Информационное общество» были определены приоритетные направления развития, среди которых особое внимание уделялось формированию современной информационной среды и обеспечению равного доступа граждан к её ресурсам. Кроме того, документ ставил задачу повышения информационной безопасности через использование отечественных технологий при передаче, обработке и хранении данных.
Согласно ст. 6 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» обработка персональных данных должна осуществляться с соблюдением следующих принципов и правил:
- обработка персональных данных осуществляется с согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных;
- обработка персональных данных необходима для достижения целей, предусмотренных международным договором Российской Федерации или законом, для осуществления и выполнения возложенных законодательством Российской Федерации на оператора функций, полномочий и обязанностей;
- обработка персональных данных осуществляется в связи с участием лица в конституционном, гражданском, административном, уголовном судопроизводстве, судопроизводстве в арбитражных судах [4].
Персональные данные гражданина подлежат обязательной конфиденциальной защите и должны храниться с соблюдением всех мер безопасности. Их обработка предполагает обеспечение надежности хранения и предотвращение несанкционированного доступа к ним. Нарушение конфиденциальности возникает в случае использования полученной информации о частной жизни, персональных данных или иных сведений, размещённых в сети Интернет, для совершения противоправных действий в отношении субъекта права.
Так, операторы Интернет-связи обязаны хранить информацию пользователя, выраженную голосовыми и текстовыми сообщениями, изображениями, видеоматериалами и иными способами в течение 6 месяцев с момента окончания их приема, передачи, доставки и обработки, а информацию об осуществлении этих действий — в течение одного года с момента их окончания. Данная информация предоставляется органам оперативно-розыскной деятельности и ФСБ, для этого на операторов Интернет-сервиса возлагается обязанность по внедрению средств оперативно-розыскных мероприятий [5].
В России функционирует Единый реестр доменных имен, включающий сведения о веб-сайтах, распространяющих информацию, запрещённую на территории страны. В этот реестр также вносятся ресурсы, нарушающие авторские права граждан, то есть использующие и распространяющие аудиовизуальные произведения без согласия правообладателя.
Согласно статье 15.6‑1 Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»запрещается создание и размещение в сети Интернет: сайтов, сходных до степени смешения с заблокированными ресурсами, содержание которых дублирует информацию, нарушающую авторские права.
Согласно ст. 10.3 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»по требованию гражданина, выраженной в форме заявления, оператор поисковой системы обязан удалить информацию о заявителе, если она является недостоверной, устаревшей, или утратила значение для заявителя в силу каких-либо причин, за исключением установленной законом информации [6].
Государство активно принимает меры по защите детей, стремясь оградить их от негативного влияния информации в интернет-пространстве. Для этого вводятся различные механизмы цензуры и запретов, направленные на предотвращение доступа несовершеннолетних к опасному или запрещённому контенту. В частности, социальные сети и другие онлайн-платформы обязаны вести постоянный мониторинг и контроль публикуемой информации. Это включает выявление и блокировку материалов, содержащих детскую порнографию, сведения о наркотических веществах и местах их распространения, инструкции по употреблению запрещённых веществ, призывы к самоубийству, а также сообщения, способные склонять несовершеннолетних к опасным действиям, наносящим физический, психологический или юридический вред. Кроме того, внимание уделяется контенту, способному вовлечь ребёнка в противоправную деятельность, агрессию, кибербуллинг и другие формы рискованного поведения. Государственные меры направлены на создание безопасного цифрового пространства для подрастающего поколения, снижение угроз его здоровью, развитию и безопасности, а также на воспитание ответственности при использовании интернет-ресурсов.
Таким образом, современное состояние правового статуса личности в России отражает сложное взаимодействие традиционных юридических принципов и новых вызовов цифровой эпохи. Цифровизация открывает широкие возможности для реализации прав и свобод граждан, облегчает взаимодействие с государственными органами, повышает доступность информации и эффективность управления. Вместе с тем она порождает новые риски, связанные с нарушением конфиденциальности, распространением недостоверной информации, угрозами безопасности и вмешательством в личную жизнь. Государство предпринимает активные меры по созданию правового пространства, способного оперативно реагировать на изменения цифровой среды, включая нормативное регулирование интернет-ресурсов, защиту персональных данных, формирование безопасного информационного поля, особенно для детей.
В совокупности эти меры направлены на обеспечение баланса между инновациями и защитой фундаментальных прав человека, укрепление конституционного статуса личности и создание условий для безопасного, ответственного и эффективного использования цифровых технологий. Это подтверждает необходимость дальнейшего комплексного развития законодательства и правоприменительной практики, способной адаптироваться к стремительно меняющемуся цифровому миру и обеспечивать гармоничное сосуществование интересов личности, общества и государства.
Список литературы
- Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» (ред. от 24.06.2025) // Собрание законодательства РФ. 31.07.2006 г. № 31 (часть I) ст. 3451
- Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (ред. от 24.06.2025) // Российская газета. 29.07.2006 г. № 165
- Гарифуллина А. Р., Юн Л. В., Хайруллина Р. М. Влияние цифровизации на конституционно-правовой статус личности в Российской Федерации // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2024. Т. 51, № 3 (71). С. 23–30
- Медведев Д. А. Права человека в цифровом пространстве в эпоху развития цифровых технологий // Молодой ученый. 2024. № 16 (515). С. 231-234
- Пашенцев Д. А. Концепция цифрового государства и цифровой правовой среды: монография / Н.Н. Черногор, Д.А. Пашенцев, М.В. Залоило и др.; под общ. ред. Н.Н. Черногора, Д.А. Пашенцева. Москва: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации: Норма: ИНФРА-М, 2021. 244 с.
- Полякова Т.А. Влияние цифровой трансформации на развитие информационного права: тенденции, проблемы, перспективы // Мониторинг правоприменения. 2020. № 2 (35). С. 53-58


