ПОРЯДОК АРЕСТА ИМУЩЕСТВА

Арест имущества должника – это исходная стадия исполнительного производства, включающая опись активов, запрет их отчуждения и при необходимости ограничение пользования или изъятие[1]. При этом на практике приходится балансировать между строгим исполнением судебных решений и сохранением конституционных прав должника.

Такая мера может выступать либо самостоятельным действием по сохранению имущества до передачи взыскателю, либо обеспечительным действием до окончания срока добровольного исполнения[2]. Закон исключает арест при сумме долга до 3 000 ₽, а порядок обращения взыскания, следующий: сначала – денежные средства, затем – движимое имущество и наконец – недвижимость.

Акт об аресте сразу решает три задачи: фиксирует сам факт применения меры, чётко идентифицирует объекты и создаёт основу для обращения взыскания. В документе указывается дата, место, реквизиты исполнительного документа, ФИО пристава, сведения о понятых и должнике. Имущество описывается подробно: наименование, серийный или инвентарный номер, вес, метраж, степень износа, комплектность (по Приказу ФССП № 238/2016)[3], например у персонального компьютера указывают марку, модель, объём памяти и серийные номера жёстких дисков. Параллельно пристав оценивает предметы – до 30 000 рублей ориентируясь на региональные прайс-листы, а свыше этой суммы привлекая эксперта – и в конце описи фиксирует общую стоимость активов, чтобы сразу проверить их достаточность для покрытия долга.

В завершение акта пристав подробно описывает вид, объём и срок ограничений права пользования: запрет на отчуждение, залог, передачу в аренду, перевозку, а при необходимости – отметку об изъятии имущества и передаче его на хранение третьему лицу с указанием ФИО и адреса этого хранителя. При этом всем участникам разъясняется порядок обжалования действий пристава и ответственность за сокрытие или растрату имущества. В конце приводятся замечания и заявления понятых, должника или взыскателя, если таковые имелись, и даётся ответная метка пристава о принятии или отклонении предложений.

При этом каждое решение о том, какое именно имущество и на какой срок ограничить, пристав принимает с учётом значимости этих активов для повседневной жизни должника, что отражает требование пропорциональности и способствует защите конституционных прав граждан.

Можно отметить, что на практике одним из типичных проявлений несоразмерности ареста становится так называемый «ковровый» арест, когда судебные приставы-исполнители в ходе описи включают в перечень всё без исключения имущество должника, не соотнося его реальную стоимость с объёмом задолженности. Часто это происходит из-за недостаточной квалификации пристава или поверхностного анализа правового статуса активов: например, техника и антиквариат оцениваются на основании усреднённых прайс-листов, что приводит к завышению стоимости описываемых предметов и, как следствие, к аресту имущества в разы превышающего сумму долга.

Так, например, Абзелиловским районным судом Республики Башкортостан был рассмотрен административный иск, согласно которому истец оспаривал постановления пристава-исполнителя о запрете на совершение регистрационных действий в отношении более чем 30 объектов недвижимости (жилые дома, квартиры, земельные участки). Общая задолженность по сводному исполнительному производству составляла менее 3 000 000 рублей, тогда как совокупная кадастровая стоимость арестованных активов превышала 100 000 000 рублей. В своих актах пристав, помимо двух первоначальных объектов, расширил запрет практически на все зарегистрированные права истца, не уведомив его надлежащим образом о части постановлений. Суд признал большинство этих запретов незаконными и отменил их, оставив ограничение лишь по двум объектам – жилому дому и земельному участку, чьи кадастровые стоимости суд счёл соразмерными объёму требований взыскателя[4].

В другом деле, рассмотренным Сегежским городским судом Республики Карелия, истица обратилась в суд с административным иском к приставу-исполнителю, оспаривая арест единственной квартиры, в которой вместе с супругом и тремя несовершеннолетними детьми проживает она сама. Постановлением пристава-исполнителя эта квартира была оценена в 800 000 ₽ при общей задолженности истца в 370 974,33 ₽. При этом пристав не предоставил должнику времени для добровольного погашения и не обращал взыскание на иное имущество. С учётом положения п. 1 ст. 85 Закона № 229-ФЗ и разъяснений п. 43 Постановления Пленума ВС РФ № 50 суд признал наложение ареста неправомерным и полностью удовлетворил иск, отменив акт описи и ареста спорной квартиры[5].

Масштаб проблемы подтверждается не только многочисленными жалобами должников в ФССП и в суд, но и законопроектными инициативами: так, Министерство юстиции России предложило внести в закон норму, запрещающую арест дорогого имущества при задолженности менее 30 000 рублей, признавая «недопустимость ситуаций, когда при долге в несколько тысяч рублей арестовываются несоизмеримо большие активы»[6]. Данная инициатива отражает широкий общественный и профессиональный резонанс проблемы и служит индикатором того, насколько часто практика правоприменения расходится с принципами федерального законодательства.

В конечном счёте несоразмерность ареста не только ущемляет права должников, но и тормозит само исполнительное производство: за каждый оспариваемый пункт акта описи приходится проводить дополнительное разбирательство, что создаёт нагрузку на суды и ФССП, а также отодвигает реальное исполнение судебных решений. При этом сам должник оказывается вынужденным не только защищать свои интересы в суде, но и искать независимых оценщиков, что порождает дополнительные затраты и затягивает процедуру взыскания.

Для сокращения числа «ковровых» арестов можно предложить такие меры. Во-первых, дополнить ФЗ № 229-ФЗ нижним порогом для ареста движимого имущества (например, при долге менее 30 000 рублей), оставив банковские счета вне этого ограничения. Во-вторых, обязать пристава в постановлении указывать раздел «Обоснование соразмерности» с кратким расчётом отношения стоимости арестованных активов к сумме долга, оформив это через изменение Приказа ФССП № 238/2016. В-третьих, внедрить в информационную систему ФССП автоматический модуль, который при вводе задолженности и оценки имущества проверяет, не превышает ли стоимость активов заданный коэффициент (например, 120%) и при необходимости блокирует дальнейшее наложение ареста без дополнительного согласования.

Можно отметить, что при аресте имущества, находящегося у третьих лиц, судебный пристав-исполнитель действует на основании ч. 3 ст. 80 ФЗ «Об исполнительном производстве», допускающей наложение ареста не только на вещи должника, но и на активы, находящиеся у иных лиц. Однако на практике именно у третьих лиц чаще всего возникают затруднения: даже если они могут документально подтвердить своё право собственности, снять арест вполне возможно только через судебное обжалование – по правилам п. 1 ст. 119 Закона об исполнительном производстве собственник обязан обратиться в суд с заявлением об исключении имущества из описи.

Например, Замоскворецкий районный суд г. Москвы рассмотрел иск об освобождении из-под ареста квартиры. Несмотря на то, что в августе 2022 г. по решению того же суда договор купли-продажи этой квартиры был расторгнут, а сама истица признана собственником, приставы оставили запрет на регистрационные действия без изменения. В результате истец не могла оформить право собственности в Росреестре и воспользоваться своим жилым помещением. Суд признал арест неправомерным и обязал снять все ограничения, указав, что дальнейшее удержание ареста нарушает право собственности и затрудняет реализацию конституционного права на распоряжение своим имуществом[7].

Также Печенгский районный суд Мурманской области в заочном порядке удовлетворил требования истца о снятии ареста с приобретённой квартиры, на регистрацию которой пристав-исполнитель наложил запрет в рамках производства против бывших собственников. Хотя истец документально доказал своё право (нотариально удостоверенный договор купли-продажи и последующая оплата коммунальных услуг), ограничение сохранялось до вынесения судом решения. Пока шел процесс, истец фактически лишился возможности зарегистрировать своё право и распоряжаться квартирой, а затянувшийся срок рассмотрения дела создавал риск порчи имущества и препятствовал нормальному проживанию истца[8].

На наш взгляд, такой порядок защиты прав третьих лиц чрезмерно формализован и приводит к неоправданным рискам: пока дело рассматривается в суде, арестованное имущество может приходить в негодность, а его владелец – лишаться реальной возможности распоряжаться своим законным имуществом.

Чтобы устранить затягивания и риски для добросовестных собственников, можно предложить дополнить ст. 119 ФЗ № 229-ФЗ процедурой административного рассмотрения заявлений третьих лиц о снятии ареста. Достаточно будет представить копии правоустанавливающих документов и решение суда о переходе права, после чего пристав в течение 3-5 рабочих дней обязан принять постановление об освобождении имущества из-под ареста. Это позволит избежать длительного ожидания суда и защитит собственника от порчи и невозможности распоряжаться объектом

В заключение можно отметить, что совершенствование порядка ареста имущества – введение минимального порога, обязательного обоснования соразмерности и автоматизированного контроля – позволит снизить число «ковровых» ограничений и уберечь добросовестных должников от чрезмерных мер. Внедрение административного порядка снятия ареста для третьих лиц с жёсткими сроками рассмотрения сделает защиту их прав оперативнее и эффективнее. Вместе эти меры помогут сбалансировать интересы взыскателей и сохранить конституционные права граждан.